Охота на Роммеля

Два дня назад я без колебаний достал бы пистолет, если бы Дженкинс продолжил настаивать на белом флаге. Но теперь мое отношение изменилось. Разве победа или поражение зависели от воли людей? Разве исход войны не определяли силы, более великие, чем наша жалкая горстка больных и истощенных мужчин? Что сейчас было важнее, чем жизнь этого хорошего парня? Я мог спасти его одним криком, направленным в темноту. А что будет, если я промолчу? Что, если на рассвете мы похороним Маркса, внеся его в список погибших товарищей вместе с Милнсом и Стэндаджем — и только для того, чтобы утром подвергнуть себя новым испытаниям, невыносимой жажде и голоду?

Однако я переборол себя.

— Маркс, дружище, ты можешь еще продержаться немного?

На рассвете немцы собрались в дорогу. Они произвели поверхностный осмотр ущелья, ничего не нашли, попили горячий чай и умчались прочь. Нужно ли мне было останавливать их? Просить о помощи? Я ясно видел немцев из укрытия. Как бы там ни было, я позволил им уехать. Через несколько минут наши парни выползли из своих нор, словно лисы. Мы выглядели как трупы. Я посмотрел в глаза Колли. Наверное, он думал о том же. Неужели мы сваляли дурака?

Горячая вода и бисквиты почти не восстановили наши силы. Что делать с «Лянчей»? Грейнджер сказал, что он всю ночь пытался придумать какой-нибудь выход.

— Давайте снимем передний вал и установим на его место сани, — предложил он нам. — Свяжем пару бревен вместе наподобие хвостовых лыж у гидросамолета. Езда не будет приятной, но мы загрузим в кузов наших раненых парней, которые не могут ходить. И нам не придется нести в руках канистры с водой.

Никто не поздравил Грейнджера с блестящей идеей. Он не услышал благодарности и слов похвалы. Мы просто ласково похлопали его по спине и по плечам, а затем приступили к работе.

Парни превратили грузовик в платформу, на которую мы уложили Маркса и Грейнджера. Колли всунул свои кости в пассажирское кресло. Панч сел за руль. Оставшись с одной «Лянчей» мы получили небольшое преимущество. Нас труднее было заметить с воздуха. Два человека спереди высматривали машины 288-го отряда. Тот, кто шел позади, следил за приближением самолетов. Через каждый час я устраивал передышку на пятнадцать минут. После трех таких заходов мы останавливались на час и собирались с силами. В случае удачи наш отряд должен был добраться до Бир-Хемета на второе утро.

К трем часам дня мы пересекли вброд мелкое озеро и вышли на каменистую равнину, на которой тут и там возвышались скалы. В одном месте наши колеса хрустели по корке из раковин — донным отложениям какого-то древнего моря.

Затем в нескольких милях от нас мы увидели арабов — сначала маленькую группу, затем большой караван верблюдов и пеших людей. Кочевники тоже заметили нас, но не стали приближаться. Когда мы направились к ним, они поспешно скрылись из виду. Наверное, немцы объявили награду за нашу поимку или пригрозили расправой тем, кто осмелится оказать нам помощь.

Весь день наш отряд пробивался к гряде невысоких гор, видневшихся на горизонте. Мы полагали, что это было плоскогорье Гилф-Атар, которое нам следовало обогнуть перед тем, как выйти на дорогу к Бир-Хемету. Выбравшись на твердый грунт, мы разогнали «Лянчу» до максимально возможной скорости. Она едва доходила до трех-четырех миль в час, но парни радовались и этому. Горы медленно приближались. Мы достигли их к наступлению темноты.

Отряд расположился на ночь около развалин римского водоема. Мы разместили Маркса и Грейнджера в небольшой пещере, где они могли отдохнуть после длительной тряски. Хорошей воды было вдоволь. Я созвал парней на совет. Бир-Хемет находился в сорока милях от нас. Я предложил оставить раненых и обессиленных людей в пещере. Мы могли снабдить их имевшимся у нас оружием. Тем временем два-три самых крепких человека должны были взять «Лянчу» и отправиться ночью к месту сбора.

Когда мы обсуждали этот вопрос, на равнине у холмов появились трое пеших кочевников. Они вели за собой четырех верблюдов. Арабы шли по нашим следам и явно направлялись к водоему. Увидев нас, они без страха приблизились. Панч спросил, имелись ли у них яйца и молоко на продажу. В ответ высокий и крепкий араб удивленно воскликнул:

— Инглеси?

— Да, мы англичане, — заверил его Панч.

Он начал называть имена офицеров и командиров патрулей, которые могли пересекать это заброшенное место: Уайлдер, Исонсмит, Мейн, Тинкер. Наконец, очередь дошла до Владимира Пенякова. Попский!

При этом имени кочевники воодушевились. Они знали Попского. Они любили Попского. Арабы сообщили, что две ночи назад они имели честь преломить с ним хлеб.

КНИГА ШЕСТАЯ ПРОХОД УАЙЛДЕРА

1