Охота на русскую Золушку (СИ)

Я замерла, не в силах пошевелиться. Слишком поздно поняла, что Берти со вздохом разочарования убрал свою ладонь с моей, и полностью переключился на штурвал. Я дернула рукой, но поздно, мои пальцы вдавили в рычаг пальцы Марко. Он обхватил мою руку по-деловому жестко, сжал властно, и уверенно двинул вперед. А я едва дышала, боясь обнаружить себя рядом. Мне казалось, что он и не замечет моей руки под своей. Что все его внимание поглощено выходом нашего огромного по местным меркам судна на середину реки. В висках неистово пульсировало, перед глазами плыл берег с густыми кронами деревьев, уже слегка побуревших в преддверии настоящей осени. Я смотрела не понимая. И слушала, не слыша. А думать, так и вовсе забыла как. Я вся превратилась в свою руку под его пальцами. Там пульсировала жизнь, расходясь по телу короткими щемяще болезненными волнами.

— Все хорошо, — наверное, он слегка склонился ко мне, потому что его голос прозвучал совсем рядом с ухом, и по шее побежали мурашки. Вниз, к животу, окутали желудок, и тот, глупый, с перепугу скакнул к горлу.

Я заставила себя распахнуть глаза шире, чтобы не закрыть их вовсе. Во рту вдруг образовался небольшой филиал Сахары. Его пальцы сжали мои еще сильнее. Не больно, но так уверенно, словно он знал, что в этот момент управляет не только яхтой, но и мной. Я испугалась. А что если он в самом деле знает? Что если понимает, я подчинюсь любому, даже самому бредовому его приказу? Так же нельзя! Мне нужно что-то с этим делать. Я попыталась осторожно высвободить руку, но у самого моего уха хмыкнули, а потом тихо, но твердо потребовали:

— Потерпи, Маша.

Я замерла с прямой спиной и остекленевшим взглядом. В глазах защипало.

«Не могу я так. И не хочу! Я не его послушная кукла».

Дернулась изо всех сил. Ему пришлось меня отпустить. Или сложный выход на реку не прошел бы без неприятностей.

— Простите!

Берти был слишком занят маневрированием, чтобы удивиться моему стремительному бегству. А я едва кубарем не скатилась на палубу. План был успеть соскочить на пирс и со всех ног броситься назад в отель. И даже не к себе в комнату. Отсижусь у Мии или у Эльзы. Накроюсь с головой одеялом, и никто меня не найдет. Жаль, только до берега уже чертовски далеко. Не допрыгнуть. А купание в холодной Темзе совсем в мои планы не входит. Хорошо бы найти какой-нибудь темный угол на этой яхте и отсидеться там, пока клятая прогулка не закончится! И вот как мистеру Сеймуру удается испортить все самое хорошее, веселое и солнечное? А меня из энергичной девицы готовой к бодрящей речной прогулке превратить в жалкое, трясущееся нечто. Я повертела головой в поисках темного убежища. Куда там! На этой белоснежной посудине, наверное, даже в трюме светло как днем. И вообще, может тут и нет того самого трюма.

— Тебе пора выпить.

Н-да… Интересно у меня началась суббота. Рассказать кому, что Вивиан Мур протягивает мне бокал на тонкой ножке с шампанским, что мы с ней стоим вдвоем на палубе яхты, которой управляет самый настоящий принц, так ведь сочтут, что мне все приснилось.

Она посмотрела на меня своими огромными голубыми глазами и растянула губки в легкой полуулыбке. А потом кивнула и подытожила:

— Определенно.

Заставлять ее ждать было невежливо.

— Спасибо, — я тоже попыталась улыбнуться. Наверно просто сгримасничала что-то жалкое. Надеюсь, хоть не кислое. Господи! Это же Вивиан Мур, в конце концов. А я веду себя как заполошная деревенщина. Хотя в сравнении с ней я такая и есть.

Она легонько коснулась своим бокалом моего и, кивнув, подбадривая, сделала глоток.

— Прости, что мы вам помешали. С Альбертом.

— О! Нет! — ну точно, деревенщина. Теперь я выкатила глаза и в довершении еще и головой принялась мотать. Не дай бог она подумает лишнее о нас с Берти!

И к моему ужасу она, конечно же, рассмеялась. Но не обидно, не надменно, а легко и беззаботно, как будто нам по тринадцать и мы болтаем о мальчишках из соседнего двора. Я все равно покраснела. Вместо сотен слов, предпочла молча пить. Долго. Пока все не допила. Вообще-то во рту до сих пор было сухо, после слишком близкого контакта с Марко, так что шампанское пришлось кстати. Хотя вкуса я и не почувствовала. Тело все еще мне не принадлежало. В нем до сих пор бушевала гроза с молниями.

Она снова наполнила мой бокал. Бутылку она предусмотрительно держала в другой руке. Сказала, не глядя, между прочим:

— Марко душка, не находишь?

Я подавилась, прокашлялась и с немалым удивлением уставилась на голливудскую диву. Душка? Она серьезно? Назвать Марко душкой, все равно, что дать гюрзе кличку Ягодка. Что на такое ответишь? Чтобы было еще и вежливо?

— Мистер Сеймур очень приятный молодой человек, — я почувствовала себя одним из персонажей того сериала, который вознес мою собеседницу на вершину Парнаса.

Кажется, она тоже уловила отголоски викторианской эпохи, кивнула мне понимающе, снова улыбнулась. Теперь с лукавым блеском в глазах. Вот как она умеет?

— А принц Альберт?

— А Берти лучший из всех парней, которых я знаю.

— О!