Охота на скребера

— Да, точно! — хихикнула в ладошку Анютка. — Видела я, как она из-за занавески за ним подглядывала, а потом на нас так орала, словно с цепи сорвалась, будто мы в чём-то виноваты.

— Да-а, — задумчиво, мечтательно протянула Татьяна, — а они, между прочим, друг другу по комплекции-то подходят. Чего, интересно, не поделили… Ты случайно не знаешь? — Таня глянула на Алину.

— Не-а, это ещё до моего появления в Улье случилось. Но Студент, наверно, знает, он давно тут, и с Лешим тоже давно. Попробую как-нибудь его разговорить на эту тему, угу, — Алина хищно нацелилась на кусок ананаса.

— Ага, так он тебе всё и рассказал, — усмехнулась Анюта, которая старательно подпиливала и без того короткие ногти. — Мужчины, обычно, такими вещами не делятся, в себе носят.

— Да, много ты знаешь… — хмыкнула Таня и потянулась к вазочке за конфетой.

— Знаю. У меня отец, два дяди и три брата… было, — с серьёзным видом ответила Анюта. — Молча они всегда переживали личное. Напьются если только, тогда могут рассказать, а так…

— Слышала такое выражение: ночная кукушка дневную перекукует? — усмехнулась Алина с видом знатока. И с сожалением глянув в пустую тарелку, отставила её на стол, тут же нацелившись на конфеты.

— А давайте их помирим?! — предложила Анюта, окинув девчонок хитрым взглядом заговорщика.

— Ага и будет наш Крейсер по кухне плавать, счастливый и до-о-обренький, придобренький. — Выбравшись из мягкого кресла, Алина изобразила проплывающую по кухне, счастливую Аврору, растопырив в стороны руки, с блаженной улыбкой идиота, переваливаясь утиной походкой по направлению к конфетам. — Девчонки звонко рассмеялись.

Крейсером Аврору называли все, даже шеф «Баракуды», но только за глаза. В лицо никто не рисковал, опасаясь за собственное здоровье. Испытать на себе сто пятьдесят кило двухметровой ярости — дураков нема.

Филин сам напросился в рейд, сославшись на то, что в последние полгода то и делает, что стены охраняет. Пусть теперь Студент эту лямку тянет, а он по Стиксу прогуляется. Возражающих не нашлось, парень и в самом деле засиделся.

Арман, как сильный Огневик, отличный водила и меткий стрелок с ускорением, тоже вполне годился, как боевая единица. Но главной причиной являлось то, что он не хотел отпускать от себя Дока, считая, что до сих пор должен ему за спасённую собственную жизнь.

Участие Дока в походе даже не обсуждалось. Участие, как инициатора и единственного Лекаря высокого уровня.

Кир тоже обладал даром Целителя, но помощи от него при серьёзном ранении можно было не ждать — не потянет. Этот дар прорезался в нём сравнительно недавно и, практически, не развивался.

Торос сказал, что перестанет себя уважать и уйдёт, к чёртовой матери, из стаба, если его продинамят — пришлось брать. Хорошо прокачанный дар Фриона и скоростная меткая стрельба из любого оружия, способствовали положительному ответу.

Фома наотрез отказался отпускать Лешего без своей компании. Он всегда был словно приклеен к командиру и тяжело переносил разлуку. Была у него какая-то необъяснимая эмоциональная зависимость, с которой спорить бесполезно.

Муха…

Муха, это вообще уникум незаменимый. Как выяснилось, спасибо Умнику, парень из-за того случая со споровым голоданием и моей передачи энергии, переродился в скреббера. Да, мы и сами долго не могли в это поверить, но Умник убеждал, что от Мухи исходит та же энергетика, и они, мутанты, его чувствуют именно как скреббера, страшного и ужасного, несущего смерть всем Иным. И если его пустить в одиночку гулять в Пекло, то ни один здравомыслящий мутант и близко не подойдёт к этому существу на пушечный выстрел. Плюс его защитный купол, который совершенно не требовал энергетических затрат и мог держаться сколько угодно долго, скрывая от всех в нём находящихся особей.

— ХА! ХА! ХА! А мы — психи, катаем Скреббера на своей спине и не падаем от ужаса с разрывом сердца! ХА! ХА! ХА! — изобразив смех, пошутил однажды Умник.

Вот и набралось нас восемь человек для охоты на одного скреббера. Хоть, Муха теперь и принадлежал к другому виду существ, мы по-прежнему воспринимали его, как одного из нас, как ЧЕЛОВЕКА, и относились к нему соответственно.

Когда он явился со своими чёрными глазами и с маленьким, трёхлетним Фениксом на руках, Рыся хлопнулась в обморок прямо на пороге. Все подумали: — «Перепугалась!». Но я ясно ощущал от девочки сильнейшие чувства тревоги, переживания, сочувствия и… любви. Девчонка оказалась влюбленной в Муху, да настолько, что мне было тяжело находиться с ней в одном помещении. Её чувства пробивали мою защиту эмо. А она при этом внешне никак не проявляла своего отношения к парню, за исключением слёз, которые все списали на общий траур по Тамаре и Кепу. И если бы не мой дар, то в жизни бы и не подумал. Никто, никогда бы не подумал…

Провожала она нас до самой черноты, сидя на загривке у Умника, который её потом благополучно вернул домой, ссадив у ворот города на глазах у изумлённой охраны. Девочку пропустили через КПП, чуть ли ей не кланяясь, но она никого и ничего в тот момент не замечала, полностью погружённая в свои переживания.