Охота на сокола. Генрих VIII и Анна Болейн: брак, который перевернул устои, потряс Европу и изменил Англию

Согласно этому документу, Генрих обладал такими же «имперскими» полномочиями, какие были у императоров ранней Византийской империи, в частности у Константина Великого, у Юстиниана и у ветхозаветных царей Давида и Соломона (этих царей Генрих особенно любил и мог дословно цитировать тексты Ветхого Завета, а также почитал Кодекс (лат. Codex Iustiniani) и Институции Юстиниана (лат. Iustiniani Institutiones)). Стоит Генриху только пожелать, и он может вернуть себе полагающиеся полномочия и сам назначать епископов, а не предлагать кандидатов на рассмотрение папы, при этом он также вправе самостоятельно реформировать монастыри. А это значит, что в дальнейшем он может поручить архиепископу Кентерберийскому или группе епископов самостоятельно разобраться в деле о разводе, которое «тревожит его совесть», и вынести вердикт без возможности обжаловать решение. Как утверждал Фокс, подобный подход к делу о разводе не сделает Генриха еретиком, подобным Лютеру. Он всего лишь вернет себе законные права, которые исторически принадлежали англосаксонским и нормандским королям, но были узурпированы папским престолом. (Некоторые доводы были вполне справедливы, хотя исторический контекст мог быть истолкован ошибочно; другие доводы составители досье исказили намеренно, желая заставить короля поверить в то, во что они хотели, чтобы он поверил.) Ранее с подобными смелыми заявлениями выступал лишь Генрих II в конце 1169 года в разгар ссоры с архиепископом Томасом Бекетом, однако после убийства Бекета и разразившегося в этой связи скандала королю пришлось покаяться.

Досье понравилось Генриху сразу же, и он оставил одобрительные примечания в сорока шести местах, комментируя текст следующими латинскими выражениями: «из какого источника?» (лат. ubi hic?), «касательно противозаконных браков» (лат. de illicitis matrimoniis) и «обрати внимание» (лат. bene nota). Он пришел в неистовство, увидев доказательства своей правоты: в свое время он не зря требовал, чтобы Уолси не мешкая вынес на рассмотрение его дело об аннулировании брака и добился его рассмотрения в Англии³⁴.

К этому времени сессия парламента, созванного Генрихом по делу об импичменте Уолси, уже завершилась. Единственное, что оставалось сделать законодателям по поручению короля,– рассмотреть беспрецедентный законопроект, освобождавший короля от обязанности выплачивать ранее взятые займы. Когда закон был принят, некоторые члены палаты общин, воспользовавшись моментом, потребовали провести реформу церкви. Были одобрены законопроекты о снижении платы за утверждение завещаний и проведение поминальных служб; а также устанавливались наказания для представителей духовенства, пренебрегающих своими обязанностями. Отныне закон предписывал церковникам проживать в своем приходе и предусматривал большие штрафы за деятельность, не относящуюся к духовной сфере³⁵.

После этого Генрих в ожидании вестей из Европы объявил перерыв в работе парламента до 1 октября 1530 года. В этот период он потребовал, чтобы его новый лорд-канцлер Томас Мор вновь занялся «важным делом». Мор осознавал шаткость своего положения и понимал, что за благосклонность короля приходится платить, поэтому ему не оставалось ничего другого, кроме как согласиться. По приказу короля он отправился в Дарем-хаус, однако, ознакомившись с некоторыми материалами Фокса, понял, что его собственное мнение осталось прежним. Впоследствии он вспоминал, как Генрих, услышав эту неприятную новость, ответил, что «он никогда не желал никому доставлять беспокойство проблемами, которые тревожат лишь его собственную совесть» и что в деле о разводе он будет прибегать к услугам лишь тех советников, «чья совесть не омрачена сомнениями и кто искренне убежден в правоте Его Величества». В ответ на это Мор обещал Генриху верно и преданно служить ему «в других делах». Это была своего рода сделка с дьяволом: Мор знал, что снисходительность короля не безгранична, однако в данный момент он был признателен Генриху и за это³⁶.