Охота на сокола. Генрих VIII и Анна Болейн: брак, который перевернул устои, потряс Европу и изменил Англию

Однако у этой истории есть и другая сторона. При дворе Анны кроме чтения Писания существовал также «досуг» (то есть развлечения и увеселения), и этим занятиям отводилось отдельное время. Финансовая отчетность о личных расходах Анны, а также о расходах на празднества в бытность ее королевой не сохранилась, и нам трудно судить о блеске и роскоши дворцовой жизни того периода. И все же есть достаточно свидетельств о поразительных переменах, которые начали происходить вскоре после того, как Анна стала королевой. Спустя неделю после коронации сэр Эдвард Бейнтон, вице-камергер Анны, в письме к ее брату Джорджу, который в это время находился во Франции с дипломатической миссией и следил за переговорами Франциска и папы в Марселе, словоохотливо поделился своими наблюдениями: «А что касается досуга и увеселений в покоях королевы, то такого никогда еще не было. Если у кого-нибудь из Вас, ныне отсутствующих, есть дамы, которые, по Вашему мнению, благосклонно относятся к Вам и в некоторой степени должны оплакивать разлуку со своими покорными слугами, я ни на йоту не смог бы догадаться об этом по их танцам и тому, как они проводят здесь время»¹⁷.

Слово «слуги» в этом контексте весьма примечательно, поскольку Бейнтон, безусловно, имеет в виду французское слово serviteurs, принятое в куртуазном ухаживании в значении рыцарского служения даме. Таких отношений в свое время призывала остерегаться Маргарита Ангулемская, ибо в роли «покорных слуг» выступали настойчивые мужчины, готовые на все ради близости без обязательств, причем неважно, свободна дама или замужем.

Воспоминания Латимера явно идут вразрез с письмом Бейнтона. Однако именно слова Бейнтона подтверждаются описаниями Ланселота де Карля, который изображает двор Анны во французском стиле, где царят увеселения в духе куртуазной любви:

Танцы, игры, развлеченья разные,
Охота, наслажденья без забот
Всецело занимают лордов и молодых особ.
Немало рыцарских турниров прошло в честь знатных дам:
Любой готов с копьем лететь, отвагою упрям,
Иль, чтоб себя не посрамить, – соперникам клинки скрестить,
А между тем забавы те и легкий флирт
Положено закончить без обид¹⁸

.

В придворных развлечениях неизменно присутствовала женщина-шут, веселившая всех своими прибаутками, нередко фривольного характера. Королева специально покупала для нее наряды и головные уборы, в частности, известно о «чепце из зеленого атласа», украшенном «оборкой и декоративными элементами». Имя шутихи неизвестно, однако есть сведения о том, что она знала несколько иностранных языков и совершила паломничество в Иерусалим. Возможно, это была дурочка Джейн, которая потом продолжала служить королеве Екатерине Парр и дочери Генриха, Марии¹⁹.

Поэзия, главным образом лирическая, была той формой искусства, которая служила для написания сценариев куртуазных забав. В кругу друзей стихи не просто декламировались – их пели, а однажды под них даже танцевали²⁰. Эта культура процветала при дворе Анны, о чем свидетельствует уникальный документ – Девонширская рукопись. Эта антология любовных стихов получила такое название, поскольку долгое время хранилась в библиотеке герцога Девонширского в Чатсуорте, откуда в начале XIX века попала к Джорджу Фредерику Нотту. Нотт не вернул рукопись в библиотеку. В январе 1842 года она была продана и с тех пор хранится в коллекции Британской библиотеки²¹. Этот манускрипт карманного формата объемом 114 листов и с десятью частично заполненными форзацами имел хождение в узком кругу людей, которых связывали дружеские и любовные отношения. Туда они записывали свои стихи, там оставляли свои комментарии и подписи, как потом это будет принято делать в альбомах. Вполне возможно, поначалу это был занимательный способ скоротать время, и книга постепенно заполнялась как четверостишиями, так и более длинными стихотворениями, сочиненными или переписанными, отрывками из романов, в которых рассказывалось о влюбленных, разделенных преградами внешнего мира, а также зашифрованными посланиями, краткими записками, монограммами и анаграммами, заметками на полях и отсылками на истории любви и утрат. Многие поэтические отрывки взяты из поэмы «Троил и Крессида» Джеффри Чосера, которая в 1532 вошла в первый сборник его сочинений, изданный Уильямом Тинном²². В 1533 году ярый сторонник Екатерины сэр Томас Элиот опубликовал острую сатиру под названием «Рядовой пасквиль» (Pasquil the Playne), в которой высмеял привычку, вошедшую в то время в моду у придворных – всюду появляться с экземпляром «Троила»²³.