Охота на сокола. Генрих VIII и Анна Болейн: брак, который перевернул устои, потряс Европу и изменил Англию

Не считая Девонширской рукописи, у нас нет конкретных примеров, указывающих на любовные похождения, которые подтвердили бы высказывание Бейнтона о том, что такого досуга и увеселений, как при дворе королевы Анны, «никогда еще не было». Своеобразный обет молчания в этом случае вполне понятен: законы чести и осторожность были превыше всего. Однако есть одно поразительное исключение, доказывающее, как свободное общение полов при дворе Анны – несравнимое с порядками, установленными Екатериной, – привело к ослаблению дисциплины.

Знойным летом 1535 года, когда королевский двор отправился в летнюю поездку в Бристоль, Маргарет Дуглас, которой вот-вот должно было исполниться двадцать лет, решила, что может не только обмениваться любовными стихами с лордом Томасом Говардом, но и вступить с ним в страстные любовные отношения. Семнадцать стихотворений Девонширской рукописи написаны ее рукой, а еще в сорока трех есть ее пометки и комментарии на полях. Это позволило одному исследователю утверждать, что стихи поначалу служили своеобразными вехами в развитии ее любовных отношений, а под конец явились отражением их роковой развязки⁴⁹. Восторженный язык, остроумные диалоги, флирт, музыка, поэзия и чувственная дрожь ожидания, составляющие суть куртуазной любви, теперь вырвались на свободу. Спустя восемь или девять месяцев после начала их отношений, незадолго до Пасхи 1536 года, возлюбленный Маргарет сделал ей предложение, и вскоре после этого они заключили тайный брак, обменявшись торжественными клятвами (лат. per verba de praesenti), став, таким образом, законными супругами⁵⁰.

Пара делала все, чтобы не вызывать подозрений Анны,– и им это довольно долго удавалось. Правда об их тайной связи просочилась наружу спустя шесть недель после казни Анны. Кромвель отправил опрашивать свидетелей молодого амбициозного человека из королевской канцелярии, Томаса Райотсли, который ранее переписывал выдержки из материалов, касающихся развода с Екатериной для «Королевской книги», и помогал Уильяму Бреретону собирать подписи под петицией к папе римскому⁵¹. Один из запуганных слуг лорда Томаса Говарда, некто Джон Смит, подтвердил, что был свидетелем того, как его влюбленный хозяин задерживался в коридоре рядом с личными покоями Анны, выжидая, когда горизонт будет чист. «Он дожидался, когда миледи Болейн[113] уйдет, чтобы тайно проникнуть в ее комнату» и заняться любовью с Маргарет Дуглас. Ситуация осложнялась тем, что в деле была замешана Мэри Говард, которая помогала нарушителям дисциплины и всячески поддерживала их⁵². Лорд Томас Говард на допросе признался в том, что отношения завязались «примерно двенадцать месяцев назад», и пара обменялась символическими знаками любви. Он подарил Маргарет Дуглас кольца-обереги от судорог, а она ему – бриллиант и свой портрет-миниатюру. Еще одной пособницей этой любовной связи оказалась придворная дама Анны, Маргарет Гамедж, которая впоследствии стала второй супругой лорда Уильяма Говарда⁵³.

Влюбленная пара не вняла мудрому совету Маргариты Ангулемской, которая призывала придворных дам избегать всепоглощающей любви, проявления которой было невозможно скрыть. В результате такой неосторожности при дворе Анны, под самым ее носом, вспыхнула преступная любовная связь, в которую оказалась вовлечена племянница самого короля Генриха. Неужели Анна об этом не знала или попросту закрывала на все глаза? Вряд ли, учитывая строгий протокол, запрещавший самовольные браки с членами монаршей семьи. Не будем забывать и крайнее возмущение Анны аналогичным поступком ее сестры Мэри. А может быть, она попросту потеряла контроль над тем, что происходило внутри ее ближнего круга? Как бы то ни было, все эти инциденты обнажали опасную уязвимость той атмосферы, которая сложилась при дворе Анны.

26. Дворцовые интриги

К июню 1535 года стало ясно, что все попытки Анны обручить свою дочь Елизавету с герцогом Ангулемским были тщетными. Миссия ее брата Джорджа в Кале провалилась, однако новый поворот международных событий позволял надеяться, что еще не все потеряно. Карл вновь готовился к войне в Италии, а значит, Франциску могла понадобиться помощь Англии. Отвоевав Тунис у турок, Карл отправил большую армию из Барселоны на Сицилию. Оттуда он двинулся в сторону Неаполя, намереваясь начать свое победное шествие по Италии с Рима. Тем временем в Париже герцог де Монморанси удалился в свою резиденцию в Шантийи, предоставив адмиралу Шабо командовать в предстоящей военной кампании. Франциск пока не был готов к походу через Альпы. Ему требовалось время, чтобы договориться с союзниками и собрать войска. Однако произошла новая задержка: в Дижоне он заболел, предположительно дизентерией, и для полного выздоровления требовалось не менее трех месяцев¹.