Охота на сопках Маньчжурии

Остановившись на пару минут, я засёк его и визуально. Увидев, что я стою и нагло смотрю в его сторону, преследователь явно стушевался и предпочёл нырнуть в проход между ближними домами. Но, если верить всевидящей автоматике, никуда он оттуда не ушёл, а просто стал ждать моих дальнейших действий. Насколько я успел его рассмотреть, у него была обычная азиатская рожа, странная причёска (залысина на лбу и тонкая косичка на затылке) и типичная одежда – серо-синяя просторная хламида со стоячим воротником и штаны. Также я отметил, что передвигался неизвестный босиком и оружие своё на виду не держал.

Для начала я ускорился и пару раз энергично свернул в переулки. Автоматика показывала, что косоглазый неизвестно кто при этом не отставал, прилежно повторяя мои манёвры.

Сначала я даже подумал о том, что это вполне мог быть напарник того усатого типа в картузе, но это выглядело как-то совсем нелогично. Будь он его напарником – должен был идти за мной от самой квартиры, а он появился только тогда, когда я немного углубился в этот, мать его за ногу, Новый китайский город, в котором, при ближайшем рассмотрении, реально не было решительно ничего нового, а тем более откровенно китайского.

Потом у меня возникла мысль, что меня и Зиновьева начали «водить» никакие не «родные» жандармы с контрразведкой, а вовсе даже наоборот – японские агенты. Вдруг разведотдел (или как он там у них тогда назывался?) при штабе осаждающего Порт-Артур генерала Ноги Морисуке действительно чувствует себя в этой крепости словно в родном Токио или Киото?

Этот щекотливый момент надо было непременно уточнить, а значит, предстояло «поговорить по душам» с преследователем. Иначе говоря, попытаться «взять языка», неизбежно создавая на свою жопу дополнительные проблемы.

Обдумывая это, я как раз шёл по улочке меж двух окрашенных когда-то красным суриком деревянных заборов, глухих, не особо высоких (метра два с небольшим высотой), но достаточно прочных. Справа, за забором, автоматика показывала какие-то строения (глазами я видел только крыши), но людей или животных там не было. Подумав, что удачный момент, пожалуй, таки настал, я перемахнул через забор. Сделав это так, чтобы мой «хвост» увидел, куда я собрался.

За забором был пустынный двор, образованный несколькими явно очень давно запертыми на засовы и висячие замки тёмными, крытыми тёсом дощатыми сараями. Кое-где по углам зеленела трава, у стены крайнего сарая было составлено несколько тележных колёс и какие-то то ли жерди, то ли оглобли. Судя по всему, сюда не заходили очень давно.

Немного осмотревшись, я извлёк из внутреннего кармана лжебраунинг (можно было использовать и покоившийся в кобуре у меня на боку «Маузер», но я, дурак, не догадался его перезарядить, и в нём оставалось всего с пяток патронов, да и шуметь не хотелось) и присел, замерев у забора.

Ждать продолжения пришлось недолго.

Автоматика показала, что преследователь ожидаемо ускорился. Потом он оказался метрах в трёх по другую сторону забора. Подошёл и остановился у того места, где я через забор перелезал. Немного потоптался туда-сюда, замешкался, явно что-то решая, а потом энергично полез на штурм забора следом за мной. Проделать это упражнение ему было несколько сложнее из-за малого роста.

Перекинув свою тушку через забор и ещё не встав обеими босыми ступнями на землю, он увидел меня и проворно выхватил из-под одежды длинный странного вида нож.

Но тут же увидел чёрный зрачок «Браунинга», направленный ему в лоб, и в его раскосых глазах появилась некая растерянность. Ну да, как говорил Чапаев в анекдоте: что же это ты, милок, с голыми пятками да на шашку?

Даже если передо мной был какой-нибудь заслуженный шаолиньский «мастер спорта», он должен был понимать, что я успею убить его раньше, чем он перейдёт к своим дрыгоножествам и рукомашествам.

– Fangxia ni de wugi! – произнёс я, следуя подсказке «адаптера». Н-да, на китайском стандартная фраза насчёт «бросай оружие» прозвучала как-то слишком уж непривычно для русского уха. И не уверен, что я, делая над собой усилие в попытке не сломать язык, произнёс её стопроцентно верно.

Неудачно подрабатывавший шпионом хмырь был заметно удивлён, когда с ним заговорили на языке родных бамбуков (или какое у них там, в КНР, национальное дерево?). Но, с другой стороны, он меня вполне понял и ножичек отбросил от себя послушно, практически не раздумывая – чисто на рефлексе.

– Ты кто такой? – спросил я. Автоматика работала безотказно, и я произносил слова, даже до конца не понимая, что говорю по-китайски. Мозг отказывался воспринимать, когда я, думая вполне себе по-русски, выдавал вслух некую очень странную для себя любимого белиберду. Любопытное было ощущение от этого вынужденного раздвоения, ни с чем не сравнимое, просто что-то с чем-то…

– А ты? – дерзко ответил он вопросом на вопрос.

Опять всё то же самое. Какая же наглая сволочь попалась…

Хотя и он, и я вполне могли «недопонять» друг друга. По-моему, автоматика переводила только самую суть, но всех смысловых нюансов явно не улавливала. Что возьмёшь с электронного переводчика?