Охота на сопках Маньчжурии

В общем, интересно, но как-то мимо кассы. Меня-то сюда вовсе не ради неведомых артефактов посылали. Или те, кто отправил меня в Порт-Артур, чего-то сильно недоговаривали при инструктажах и это самое «чудо» с самого начала присутствует в данной истории не просто так? Хотя больше всего это всё-таки походило на некий «отхожий промысел». «Клиент», прекрасно понимая, что рано или поздно ему предстоит делать отсюда ноги, заимел некую вещь, за которую можно получить золотом или брюликами по весу. Учитывая его шаткое положение здесь – чем не рабочий вариант? Банально пытается подзаработать на чём угодно. Правда, неясна роль в этом деле пресловутой «ведьмы», как непонятно и то, кто это вообще такая? Неужели та, которую Блондинка и её неизвестные шефы считают заложницей, таковой не является, а работает на пару с этим гадёнышем? Или они, сидя в своём «непрекрасном далёке», в это просто не верят? Увы, связи с дорогими работодателями у меня не было, и выяснить это я мог, разве что стреножив и допросив самого «фигуранта», взять которого непременно живым от меня, кстати говоря, вовсе не требовалось. А значит, предстояла лишняя возня…

– Ты хочешь сказать, что всю вашу компашку – и господина Ху, и японцев, и англичан, и русских, и прочих европейцев – интересует исключительно этот украденный из монастыря предмет, который находится сейчас в руках этого «нехорошего человека»?

– Да, – ответил китаёза, а потом уточнил, что, насколько он сумел понять, японцев и англичан всё-таки куда больше интересует сам «плохой человек», а вовсе не «чудо» и «бабоведьма».

Интересное, однако, кино…

– На кой буй ты пошёл за мной?

– Увидел чужого.

– В каком смысле? – уточнил я, понимая, что он и переводная автоматика имеют в виду вовсе не ходячий ужас из кино про лейтенанта Рипли, а просто кого-то незнакомого.

Последовал монолог на тему того, что люди господина Ху, в число которых входил тот, с кем я разговаривал, уже больше двух недель торчат в Порт-Артуре под видом рыбаков и торгашей, наблюдая за этими кварталами на границе Старого и Нового китайского города, подмечая всё необычное. А увидев меня в этом районе, мой собеседник решил, что столь ожидавшиеся англичане уже таки прибыли, причём не прислали агентуру, а явились лично. По-моему, делать подобные предположения с его стороны было нелогично и где-то даже глупо, но мало ли чего могло твориться в голове у китайца, который жил за сто с лишним лет до меня?

Далее «человек триады» намеревался уточнить этот момент (англичанин я или нет), а затем тут же бежать докладывать об этом своему непосредственному пахану; что сказать – грубый век, грубые нравы, романтизму и закуски нету, как, впрочем, и мобильной связи с банальными телефонами-автоматами. Интересно, а как он свои догадки собирался проверять? Зарезав меня и обыскав хладный труп? Или спросив о том, как пройти в библиотеку, определить мою национальность по факту того, на каком именно языке я пошлю его на хер?

– Почему именно здесь? – спросил я.

Оказывается, всё потому, что интересующий их «плохой европейский человек и его ведьма» всегда появлялись и исчезали примерно где-то здесь. Как они это делали, триадовцы пока не просекли, но сильно подозревали, что тут не обошлось без использования «монастырского чуда». Достаточного количества народу для детального обследования всех домов и подвалов у неведомого мне господина Ху, судя по всему, не было (к тому же это бы неизбежно привлекло внимание русских властей), и присланная им «агентура» (подозреваю, что состояла она в основном из слишком явных гопников) ограничилась слежкой за подозрительными кварталами. Куда смотрела местная жандармерия – совершенно непонятно. Или жандармов взяли в долю?

А наш «клиент» тоже хорош, тот ещё мудак, блин. Довыёживался. Ведь эти хитрожопые чурки его без всяких там шпионских технологий будущего запросто вычислили, благо времени и людей у них для подобных дел с избытком. И это хреново, поскольку терпеть не могу стоять в очередях…

– Выходит, ты хотел меня убить? – задал я прямой вопрос.

– Только припугнуть, – последовал столь же честный ответ.

– И что мне с тобой делать?

– Если отпустишь меня, скажу, где этот плохой европейский человек обязательно будет сегодня вечером.

– И где?

Дополнительных клятв и заверений насчёт личной безопасности он от меня требовать не стал и назвал какое-то место (обозначавшее его словосочетание Diaoyu gu cang в буквальном переводе означало что-то вроде «рыбацкий сарай», только и всего) – по описанию это был причал и несколько заброшенных сараев в одной из северных бухт порт-артурского Западного бассейна, в которую в этом месте впадала речка, обозначаемая на картах того времени как Лунхэ. Автоматика сразу же любезно показала мне это место на виртуальной схеме местности.