Охота на Сталина, охота на Гитлера (с фото)

Наше предположение о знакомстве Садовского с Андреевым может подкрепить версию о том, что чекисты "включили" обоих в состав одной и той же легендируемой организации. К сожалению, жизнь и творчество как Даниила Андреева, так и Бориса Садовского изучены еще недостаточно. В частности, не выявлены их основные знакомства (в советский период этим, естественно, никто из исследователей не занимался). Быть может, в будущем связи двух поэтов прояснятся. Пока же и здесь - туман неведения.

Имя поэта Садовского не может не остановить нашего внимания. Это, без преувеличения, личность легендарная. И вполне возможно, что Судоплатов наделил главу мифической антисоветской и пронемецкой организации, поименованного им Глебовым, чертами реального и очень известного в свое время человека, оставив, однако, его самого в легенде среди рядовых членов " Престола". Садовский - это его подлинная фамилия, а как поэт и прозаик он выступал под псевдонимом Садовскуй.

Борис Александрович Садовский действительно был родом из нижегородского города Ардатова, из столбовых дворян. А перед войной он жил в келье Новодевичьего монастыря, маленьком полуподвальном помещении. Только вот к 1941 году Садовскому было только 60 лет, а не больше 70, как пишет Судоплатов о Глебове. Родился Борис Александрович 10 (22) февраля 1881 года, а умер ровно за год до смерти Сталина, 5 марта 1952 года, все в той же монастырской келье. На роль руководителя антисоветской организации в "империи зла" Садовский явно не подходил. Дело в том, что он, известный до революции поэт, близкий А. Блоку и А. Белому, сам себя называвший не без гордости "последним символистом", был парализован еще с начала 1920-х годов. Страшная болезнь - сухотка - то отпускала его, то усиливалась. В 1930-е годы он уже не вставал с инвалидной коляски. На этой коляске Садовский совершал прогулки по аллеям Новодевичьего, но ни разу не покинул стен монастыря.

О недуге Бориса Александровича было хорошо известно и эмиграции и, разумеется, властям. За границей даже распространился слух о смерти Садовского, и близко знавший его поэт Владислав Ходасевич почтил коллегу весьма сочувственным некрологом, вышедшим в парижских "Последних новостях" 3 мая 1925 года (их переписка 1912-1920 годов была издана 63 года спустя в Америке). В некрологе В. Ходасевича, в частности, говорилось, что "очень важной причиной его (Садовского) неладов с литераторами (еще в дореволюционной России. - Б. С.) были политические тяготения Садовского. Я нарочно говорю - тяготения, а не взгляды, потому что взглядов, т. е. убеждений, основанных на теории, настрого обдуманном историческом изучении, у него, пожалуй, и не было. Однако ж любил он подчеркивать свой монархизм, свою крайнюю реакционность".

Действительно, идеям революции - и Февральской, и Октябрьской - Борис Александрович нисколько не сочувствовал. В1921 году он написал небольшое оригинальное сочинение "Святая реакция (опыт кристаллизации сознания)", представляющее собой поток афоризмов. По убеждению Садовского, "аристократия кристаллизуется на почве церковно-государственной монархии. Здесь и только здесь ее могущество и цельность. Вне этих начал она разлагается и быстро гибнет". Напротив, "демократический строй безусловно враждебен кристаллизации. Он призывает не к общему, а к всеобщему счастью, недоступному для жителей Земли. Оттого всегда во всех республиках - прогрессивный хаос, брожение и распад. А под эгидой монархической власти сословия образуют ряды кристаллов, возникших по законам органического развития".

Борис Александрович искренне верил в то, что " Россия исконно была оплотом святой реакции. Вот почему к ней так слабо прививается прогресс". Он считал, что "любовь к царю - чисто русское стихийное чувство. Объяснить его нельзя, оправдывать не надо". Главную причину гибели страны в результате революции он видел в давнем нарушении органической связи между православной церковью и самодержавным государством: " Россия погибла не оттого, что церковь была частью государства; она погибла бы и в том случае, если бы государство сделалось частью церкви. Необходимо, чтобы церковь и государство, подобно душе и телу, слились в единый кристалл ".