Охота на сурков

—  Плен-да-Чома, милый мой Черно-Белый-Бело-Черный. Плен-да-Чома.

Де Колана и само собой разумеющиеся ассоциации: Сильс, «Чезетта-Гришуна»… Мен Клавадечер. И как только я подумал о НЕМ, именно в эту самую секунду, до моего слуха донесся… нет, это не был шум ручья, это не был шум Флаца, теперь он отдалился… отдалился по меньшей мере километра на три; зато справа впереди, возможно, в долине Розег, возник какой-то новый звук, а потом смолк.

«Вввумммррр». Тишина. «Вввумммррр». Тишина.

Что это было? Мотор легковой машины, который никак не хотел заводиться? Навряд ли. Скорее, мотор грузовика, который… который, стараясь не привлекать к себе внимания, шел «короткими перебежками», шел, потом останавливался, шел еще немного, снова останавливался.

«Не знаю, что стало со мною…»[ 434]

Неужели об этом мне рассказывал в кафе «Д’Альбана» экс-королевский жокей Фицэллан?..

Неужели контрабандисты-браконьеры Клавадечер, Клалюна и К ⁰в долине Розег… где я увидел второго июня первых сурков, в долине, где я вчера на утренней заре выходил крадучись из каморки Пипы и слышал свист сурков… неужели браконьеры, боясь обнаружить себя, если они начнут стрелять днем… боясь, что их выловят… ставили ловушкидля сурков по ночам?

«Поедем в Вараждин,/ где буду я…»

Вдова Гюль-Бабы Эльзабе. Очень трудно представить себе Эльзабе вдовой. Но Эльзабе жила в Вараждине, в югославском Бад-Вараждине: хоть какой-то просвет, если вообще можно говорить о просветах… в эдакой тьме. О просветах не в символическом, а во вполне реальном смысле. В этакой тьме на этой дороге и в эту темную ночь. Теперь, не в пример прошлой ночи, я не надеялся, что хоть часть пути меня будут тайно сопровождать недавно умершие.

Недавно умершие.

Вчера они «провожали» меня через Стадзсрский лес до просеки. До Плен-да-Чомы.

Валентин Тифенбруккер! Ах, если бы его гибель не выпадала полностью из нормального контекста. Ах, если бы его «физелер-шторх» с летчиком, жителем Юры, Лиэтаром не сбила по ошибкезенитная батарея республиканцев, дислоцированная на мысе Салоу?.. Разве это не абсурд? Как можно спутатьсредь бела дня в нюне, в этакую светлынь, спортивный самолет «физелер-шторх» с самолетом-разведчиком легиона «Кондор» (дислоцированном на Балеарских островах)? А что если троцкистам из ПОУМ’а, чья штаб-квартира находилась в барселонской гостинице «Алькоп», что если бойцам ПОУМ’а на зенитной батарее сообщили на мыс Салоу, сообщили, что верный ленинец Тифенбруккер летит к Модесто? А что если в ходе этой гражданской войны, которая скоро придет к концу, из-за того, что испанскую демократию предали и продали (и притом бесплатно!) мощные демократии, что если в заключительной фазе этой войны выросла и все растет, так сказать, органически растет враждебность между отдельными партиями, называющими себя демократическими? Что если Валентин вовсе но стал жертвой «роковой ошибки»? Может, он был сбит и подожжен в результате «братоубийственных» распрей, сбит, после того как счастливо спасся из Дахау, спасся от помощника коменданта лагеря Гизелера Либхеншля? Мой слепой полет все время как бы прерывался…

Рокот грузовика стал громче. Был ли это тот самый грузовик, который несколько минут назад я «поместил» юго-западнее, впереди, в долине Розег? Теперь мне казалось, что грузовик мерно и неуклонно шел с юга от Бернинского перевала. Тишину высокогорной долины нарушил приближавшийся гул, минуты три-четыре он звучал ниже на целую октаву, стало быть, грузовик замедлил ход. Проезжал ли он теперь через Понтрезину? А потом вдруг зажглись фары дальнего света; скорость этой машины определенно превышала предельную скорость грузовика марки «яшер». Нет, это не мог быть контрабандистский автофургон Мена Клавадечера. Вся дорога внезапно превратилась в двухтрубный освещенный туннель гигантской длины, образованный двумя пучками белесого света; этот «ящер» не мог быть «яшером» хозяина трактира в Сильсе, тот наверняка не мчался бы на такой бешеной скорости. Но быть может, сегодня ночью в начале лета недалеко от границы дорога и впрямь кишела контрабандистами? Или же Мен пересел в другую машину?

На обочине дороги, слева от меня, возвышались два кедра. Отпрыски хвойного леса, покрывавшего подножие горы Шафберг. Я непроизвольно, не размышляя, перескочил через кювет и встал между деревьями. И тут я увидел то, чего никогда в жизни не видел: мчавшуюся рогатую машину.

Да, мимо меня пролетело со скоростью свыше ста километров в час голубовато-серое стальное чудовище. Я успел разглядеть верх фургона, ощетинившийся ветвистыми рогами, и ощутить, как в лицо мне ударил встречный ветер. То был крытый грузовик с кабиной и с женевским номером, в отблеске фар я различил надпись:

ИНСТИТУТ ЗООЛОГИИ КАРУЖА.

А потом меня опять обступил «мрак кромешный».