Охота на сурков

— Сказала тебе, прекрати твердить «уважаемая». А все оттого, что ты внушил ему, будто «Спаги» стащат воры. Поначалу он считал, да и тебе прямо в глаза говорил, что ты не в своем уме. Но вот когда ты потащил его в среду ночью к этому жуткому «свету в озере», а на следующий день он прочел в газете, что этот, ну, красавец солдат, которого мы встретили у Пьяцагалли, он еще вырвал для Ксаны пучок волос с груди…

— Ленц Цбраджен. Но свой «сердечный букет», как он на чудной манер выразился, он преподнес обеим дамам…Стало быть, и тебе тоже.

— Один черт. Важно, что он именно тогда, когда мы стояли у «Мортерача», своего капитана очередью из пулемета едва не… и что крик, крик паверху, на Дьяволецце, не твоя фантазия… и крик в среду, и свет среди ночи — и то и другое не твоя фан-та-зи-я, ну вот тут Йооп и потерял покой.

— «Покоя нет, — продекламировал я, — душа скорбит».

— Нечего мне Гретхен из «Фауста» цитировать, ты, Требла, во всем виноват. Он приказал в мгновение ока надстроить садовую стену и утыкать ее бутылочными осколками, провести электрическое сигнальное устройство, а в садовые ворота и в дверь дома врезать новые автоматические замки. И еще бог знает что. Слышишь стукотню? И так день-деньской напролет. А вчера вечером он поездом уехал в Цюрих, на выставку полицейских собак, и все иззатебяиззатебя, и уже звонил мне из Бор-о-Лака, чтобы я тотчас приехала выбрать двух датских догов, они натасканы на человека.

— На какого человека? На меня?

— Ах, оставь. Через час Бонжур в «даймлере» повезет меня в Цюрих. При эта-кой погоде!

— Всего-навсего мелкий дождичек на сей раз, Барометр стоит высоко.

— Датские доги! Хотя у нас уже есть собака. Видно, Йооп считает, что спаги слишком мал, чтобы охранять спаниеля.

— Что ты говоришь?

— Ах, голова кругом идет, хотела, конечно же, сказать: спаниель слишком мал, чтобы…

— А ты не подумала, Пола, — спросил я дрогнувшим голосом, — что он, м-м, последний? Единственный из всего семейства, оставшийся в живых?

Впервые за сегодняшний день ее «вопрошающие антилопьи глаза» впились в меня.

— Сирио.

— Уоршлетта вывела его погулять в Стадзерский лес.

— М-м-м, `a propos, Сирио. Нельзя ли мне одолжить у тебя «крейслер»? У меня свидание. В Сильсе, договорился там ужинать.

— С кем, позволь спросить?

— С господином адвокатом де Коланой, — ответил я по всей форме.

— Ты с ума сошел?

— Прошу прощения, может, немножко голова кругом пошла… как у тебя. В пять в Санкт-Морице состоятся проводы покойника.

— Но я вообще не читала извещения о его смерти.

— Я тоже не читал. Мне об этом сообщил господин Царли Цуан. А сейчас уже безчетверти.

— Твои международные права при тебе? Да? Ну, хорошо. Дам тебе «крейслер». Но ключ от гаража не могу оставить. Поезжай потом домой, а послезавтра приведешь машину. — С этими словами она легонько чмокнула меня в правый уголок рта. — Поцелуеустойчивая.

— Кто?

— Помада, мерзкий Требла. Езжай к своему мертвецу.

К выносу тела я опоздал. Фрейлейн Туммермут в зеленом пальто и с таким же лягушачье-зеленым зонтом встретилась мне перед кафе «Д’Альбана», когда народ на площади уже расходился.

Пришлось угостить ее рюмкой шерри-бренди, поскольку она заговорила о несчастном случае на Дьяволецце, в котором был замешан ее жених Ленц Цбраджен.

— Ах, он уже три дня сидит под арестом. В каталажке. За неосторожность. Это случается с молодыми людьми, и не только с неосторожными. То сидят в каталажке, то снова на свободе. — Она, ужасная жеманница, произнесла это, ничуть не жеманясь. — А что, собственно, вы скажете об этом огромном рояле?

— Рояле?

— Да, мне гроб показался ящиком, в котором перевозят рояль. Я на весь спектакль смотрела отсюда, из окна. Просто-таки здорово!

В ответ на мои слова, что я опоздал на церемонию, она рассказала диковинную историю, которую ей изложил сам комиссар Мавень. Да, адвокат Гав-Гав был некогда сведущим юристом, и, когда составлял завещание, видимо, кое-какие остатки знания еще сохранились в его проспиртованном мозгу (так выразился Мавень). И вот результат — интереснейший параграф, чудовищный параграф. Раздел А: в случае кончины завещателя всех его собак следует умертвить «безболезненно, посредством уколов». Раздел Б: если завещатель скончается вместе со своими собаками, например, в результате несчастного случая — «voil`a вершина чудовищного параграфа!» — останки завещателя и его — поименно перечисленных — спаниелей предать земле совместно в «ларе кедрового дерева». Если же законные наследники будут противиться исполнению этого параграфа, они лишаются наследства, которое целиком и полностью получает мистер Макайнточ (или что-то в этом роде), владелец питомника спаниелей в Абердине, Шотландия. Вот почему из дома, что напротив, вынесли такой большой ящик и поставили в обитый черным грузовик.

— Он как раз сейчас спускается в Берджель.

Там внизу, в Сольо, родовом поместье де Коланы, есть крошечное чудное кладбище, где вся семья издавна хоронила своих охотничьих собак.