Охота на тигра

Он резко завернул танк в сторону павильона, руша столбы легкой деревянной постройки. Под гусеницы попали вместе со столами, стульями несколько пытавшихся найти здесь убежище курсантов. Башня все еще была повернута пушкой и пулеметом назад. Пулемет застрекотал короткими очередями, но вскоре замолк.

Получилось жиденько, и это расстроило Полудневого, рассчитывавшего на большой эффект. Если бы внезапное нападение танка произошло буквально на пять минут раньше и Роман застал бы будущих гитлеровских офицеров в павильоне за десертом, он бы накормил этих молодчиков... Жалко, но уже ничего не поделаешь, возвращаться нельзя, нельзя терять и нескольких секунд, да и могут найтись у этих гадов настоящие, а не учебные противотанковые гранаты, мины или бутылки с горючей смесью. И отчаянные смельчаки среди них, конечно, найдутся — публика бывалая, на передовой обтертая, обстрелянная. Теперь надо снова вырваться на шоссе и выскочить к железнодорожной станции.

— Поверните башню пушкой вперед! — скомандовал Роман. — Ведите наблюдение за дорогой.

Башня начала вращаться. «Тигр» шел задворками, огородами, ломая, как спички, столбы, обрывая колючую проволоку изгородей. За ним почти впритирку несся подпрыгивающий на неровностях почвы мотоцикл с лейтенантом Бегнером.

То, что пережил Бегнер на ремонтной базе и во дворе офицерской школы, было самым ужасным в его жизни, но он не отказался от своего плана остановить танк, уничтожив тех, кто захватил машину. Только это спасало его от неслыханного позора и военно-полевого суда. Впрочем, был еще один выход — пистолет к виску... Кто бы мог подумать, вообразить: такую машину, последнее слово немецких конструкторов-танкостроителей захватили жалкие оборвыши, полутени-полутрупы. Немецкий танк в руках советских пленных! Эта стремительно движущаяся на гусеницах стальная крепость будет выведена из строя не в бою, не снарядами сверхметкой советской артиллерии, не бомбами, не отвагой искусных метателей бутылок с горючей жидкостью, а жалкими, едва передвигающими ноги дистрофиками. Перед тем, как покинуть машину, они, конечно, попытаются каким-либо способом привести ее в полную негодность. Но до этого они успеют наделать еще немало шума. Уже погибло несколько десятков немцев, из экипажа танка в живых остался, кажется, только он, лейтенант Бегнер.

Полудневый нашел просвет между домами, вывел танк на мостовую улицы Пушкинской и на этот раз повернул не к центру города, а туда, где шоссе ровной линией уходило к мосту, переброшенному через железнодорожное полотно. Как ни соблазнительно было проскочить на «тигре» по центру, пугая немцев и полицаев, Полудневый эту мысль отбросил — шуму будет много, а толку мало, да и рискованно очень. Еще в танковом училище их преподаватель, участник боев в Испании, рассказывал, в каком невыгодном положении оказываются танки, когда им приходится сражаться в крупных населенных пунктах без поддержки пехоты — за каждым домом их подстерегает опасность.

— Разобрались там? — крикнул Полудневый. — Снаряды есть?

— Есть! Два снаряда, — ответил Шевелев.

— Петух! Магазины?

— Пустые, — ответил Григорий. — И жратвы никакой не видать... Сволочи!

Роман пошарил правой рукой по кожаным гнездам, где находились магазины, предназначенные для курсового пулемета. Только один оказался тяжелым.

— Нашел. Возьми.

— Хлеб? — крикнул обрадовавшийся Петухов.

— Для фрицев! Ты, Гриша, не дури — выброшу из танка! Стрельба прицельная, боеприпасы беречь! Иван Степанович, как пушка?

— Освоил вроде.

Пушкинская кончилась. Левый поворот на шоссе. Полудневый вынужден был сбавить газ, форсируя ход правой обгоняющей гусеницы.

Тут-то лейтенант Бегнер решился осуществить первую и самую трудную, как полагал он, часть своего плана. Разогнав мотоцикл, почти ткнув его в корму «тигра», он уперся правой ногой в передок коляски, поднялся и прыгнул на моторное отделение танка. Боль в левой ноге снова огненной иглой пронизала его тело, но все же ему удалось удержаться на танцующей под ногами броне, уцепиться за скобу башни. Этот прыжок по праву следовало бы сравнить со смертельным номером под куполом цирка, и лейтенант Бегнер подумал с тоскливой радостью, что все-таки фортуна полностью не отвернулась от него и что после трагической неудачи он, возможно, снова попал в полосу везения.

Теперь оставалось ждать. Ждать терпеливо, возможно, очень долго, не обнаруживая своего присутствия на танке. Кто-то из иванов не вытерпит и откроет люк башни. Вот тогда-то наступит его торжество, они без оружия, и он с ними разделается в течение нескольких секунд, перестреляет всех, точно кроликов в ящике. Ждать! Бегнер посмотрел на ногу. Гусеницей прихватило всего лишь два-три сантиметра, рант с подошвой на носке сапога был сорван, залит кровью. Если бы только это...

Ждать! Они не подозревают, что кто-то есть на танке. Какие сволочи, какая дерзость... Этих свиней надо было поголовно уничтожать прямо на поле боя, а не брать в плен.