Охота на Тигра. Книга третья. Настоящий полковник

Японцев было человек двадцать. Они стояли почти цепью и целились в него. Пока остановишь вращение, пока назад вертанёшься. Пристрелят и отчества не спросят. Иван Яковлевич не стал останавливаться, ещё раз пять влево перевернулся. Всей кожей ощущая, как в землю, буквально в сантиметрах от него, впиваются пули. Повезло. Площадка здесь круто обрывалась на метр почти, чтобы дальше вылезти из земли уже нагромождением изодранного пика скалы. Получалось небольшое углубление около метра шириной и столько же в длину. В него и свалился, разорвав китель об эти острые выступы.

Пули защёлкали о камень, наказывая его за испорченное в третий уже раз за последние три дня имущество. Выжил! Надолго ли? Сейчас подойдут и сверху пристрелят. Останется без пулемёта для коллекции. Плохо. Говорят, денег на тот свет с собой не заберёшь. А пулемёты? Раз безбожник, то в ад отправят. А чего, в Ад с пулемётом. Нацепить как Рембо, лентами перекреститься, и айда чертей гонять. А в ад голым попадаешь? Хреново. Ремень от пулемёта плечо натрёт.

Иван Яковлевич перевернулся на бок, выщелкнул из хромированного чуда обойму и достал из кобуры последнюю. И что, отвоевался? И сам сейчас погибнешь, и людей, необученных воевать, на смерть привёл!

— Фердаммтэ шайсэ!

Глава 20

Событие сорок восьмое

Участник «Битвы экстрасенсов» застрял в лифте и полдня не мог вызвать лифтёра, потому что приходил то Сталин, то Ленин.

Зарядив пистолет, Иван Яковлевич огляделся. Вперёд никак. Там крутой подъём и через метр уже будешь на уровне земли и прицелов японцев. Только башку высунешь, и пожалуйте на тот свет. Назад? Назад немного можно, там пологий спуск. Потом куст и его не обползти. Слева валун приличный. Получается, в эдакую могилку, природой подготовленную, попал. Прополз эти полтора метра назад комбат и ногами в куст упёрся. Встал на колени.

Вверху шла перестрелка. Уже хорошо, значит, есть ещё живые из тех, с кем пришёл. Вообще, о чём думал? Была же карта и видел, что на полуострове этом три большие сопки. Нужно было три взвода брать. А так, вон что получилось. «Мерецков, вообще-то, дал команду взвод с собой взять», — сам себе напомнил. А сейчас уже, как минимум — два.

Сидеть без дела и ждать смерти не хотелось. Отломил от куста веточку и надел на неё пилотку. Приподнял. Стреляли, как и раньше, с обеих сторон, а в его головной убор ни одной пули не попало, и над головой не свистели кусочки свинца. Собрался комбат с духом, взял М1911 в обе руки и высунулся из-за обрыва или оползня. И тут же назад. Интересно девки пляшут. Японцы какую-то странную тактику выбрали. Они стреляли и ползком двигались вперёд, сокращая расстояние с пограничниками и его людьми. Были при этом явно в выигрышном положении, здесь и кусты гуще и они сверху получались. И вот, пока Брехт сидел и мечтал, как будет в аду чертей пулемётом гонять, сыны империи Восходящего солнца продвинулись метров на десять и сейчас оказались практически напротив того оползня, за которым Иван Яковлевич прятался. Эх, жаль Томпсон где-то там, наверху, остался. Семь патронов всего есть.

Японцы ещё подползли. Теперь прямо над ухом стреляли. Брехт оглядел куст, если выстрелить семь раз, а потом двумя руками схватиться за вон ту крайнюю толстую ветку и прыгнуть, то можно камень перепрыгнуть и выбраться из этой могилы на оперативный простор. Без единого патрона. Один нож останется, но он же не диверсант и не Рембо, чтобы с ножом против взвода хороших бойцов по лесу бегать. Нужно уводить людей.

Ну, три — четыре, начали. Комбат привстал.

Один из японцев находился всего метрах в шести — семи, судя по котрпогонам — офицер, разглядеть, что за перец нельзя было, да и ладно. Брехт прицелился и выстрелил. Пуля 45 калибра вошла в бок господину и перевернула его. Из руки вывалился пистолет, похожий на Парабеллум, и откатился к тому самому изрешечённому дубу великану. Мозг сам это отметил, руки же продолжали действовать. Достать из Кольта можно было только одного ещё японца. В него Брехт и выстрелил, попал в руку, согнутую в локте, солдат целился в кого-то из Арисаки. Этого тоже перевернуло. Жив остался, но стрелять в ближайшие пару месяцев точно не сможет. Визжал и ногами сучил. Получается, что кость задета, а при эдакой останавливающей мощи, то и, без сомнения, раздроблена. Минус два, не японца, патрона. Осталось всего пять.

Брехт нырнул за откос. Неудачно начал. Чуть раньше надо было. Здесь довольно крутой уклон и теперь снизу ему японцев не видно. Грамотный у них был командир. Понял, что нужно проползти эти двадцать метров и оказаться на начале этого спуска. Интересно, не побегут самураи, лишившись командира?