Охота на Тигра. Книга третья. Настоящий полковник

— Плохо всё, Иван Яковлевич. Военврач Воронов убит. Механик Долганов убит. Тяжело ранен красноармеец из сельхоз взвода, я фамилия не знаю. Юрием зовут. Этого в живот. Ещё в руку ранен сапёр, кажется Востриков. Убито два пограничника, что к нам примкнули. Остальные целы. Патронов не осталось вовсе. Если бы не ты, комбат, через две — три минуты все и полегли бы. Лихо ты воевал. Не ожидал от тебя такого. Круче Светлова.

— Круче? — Попаданец что ли? Откуда такое слово?

— Ну, лучше. Ты же сам всегда повторяешь, что круче нас только яйца.

Фу. Зря радовался. На самом деле, есть такая у него поговорка.

— Так, бойцы. Тут полно японцев валяется. Соберите у них с ремней подсумки с патронами. Там человек семь сбежало в сторону озера Сюйму. Нужно будет на них поохотиться. Покажем басурманам, что нет им места на Советской земле.

Красноармейцы стали снимать с японцев ремни с подсумками, а Брехт мысленно себе оплеуху отвесил. Опять развоевался. Это не люди из диверсантского взвода, это строители и пахари. Куда? Опять на смерть?! С той семёркой легко хорунжий со своими людьми разберётся. А этих нужно срочно в лагерь. Там ведь сейчас должен самолёт прилететь. Вострикова с этим Юрием нужно отправить в Спасск. Там уже Колосков Пётр Петрович должен вернуться из Владивостока. Пусть операции делает.

— Отряд! Закончили мародёрствовать. Отставить предыдущую команду. Уходим в лагерь.

— А японские интервенты? — подскочил комиссар. Не навоевался.

— Светлов разберётся. Нам нужно раненых отправить в часть.

— Это да, — согласился Балабанов.

Пошли гуськом. Когда мимо офицера проходили, которого он из М1911 в бок приголубил, Брехт остановился и перевернул его. Самурай на спине лежал. Вынул из кармана документы. Глянул на конрпогон — майор. Хорошо. Хорошо, что у Японии много майоров. И все герои, вон, медали есть. Сорвал, не рассматривая два ордена или медали. Нет, ордена всё же. Медали круглые. А эти со всякими лучами. Не поленился, прошёл к многострадальному дубу подобрал пистолет люгерообразный и под конец расстегнул ремень, снял с него катану. Пусть Светлов оценит приобретение. На вид старенькая. Может и настоящий древний самурайский меч?

Пришли в лагерь, а там народу, как на митинге. И все с ромбиками в петлицах. Ну, преувеличил. Трое с ромбиками и среди них самый главный непосредственный начальник. Мерецков стоял у самолёта и о чём-то грозно вещал лётчику, размахивая рукой, вторая на привязи, как у Чапая, а около палатки расположились Трилиссер со своими Гитлеровскими усиками и, надо полагать, его непосредственный начальник в Приморье — руководитель Дальневосточного НКВД Терентий Дмитриевич Дерибас. У этого три ромбика в петлицах. Только назначили товарища, до этого руководил строительством силами заключённых Байкало-Амурской магистрали.

Человечек был мелкий. Совсем. Метр пятьдесят пять не выше.

— Какого х… тут творится?! — прямо набросился на Брехта, углядев в нём начальника.

Дерибас? Странная фамилия. Может французская. Петушок галльский — очень похоже.

— Японцы атакуют, товарищ Дерибас. — нужно быть лаконичным и отвечать только на поставленные вопросы. Целее будешь.

— Какого …!

— У нас пленный один есть. Можно у него спросить, — Точно, при мародёрстве один японец жив оказался. В руку ранен. Должно быть, тот, в которого Брехт из Кольта пальнул.

— Мать вашу… — Подскочил опять. — Быстро его сюда! Е… засранцы.

«Грохнуть его что ли»? — тяжело вздохнул Иван Яковлевич и похромал к пленному японцу. Ну, это вид сделал, на самом деле поближе к кухне и подальше от матершинного начальства.

Событие пятидесятое

- Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты!

- Мой друг — генерал НКВД.

- Везунчик!

Дальше события понеслись галопом. Накричавшийся на лётчика, начальник штаба ОКДВА Мерецков Кирилл Афанасьевич пришёл к палатке, и именно в это время прибежал туда же заместитель командира роты Светлов, он же бывший хорунжий.

— Иван Яковлевич, сопку «Богомольную» захватили японцы, отряд порядка пятидесяти человек.

Расположившиеся рядом НКВДшники, которые пытались, используя очень поверхностное знание японского языка Трилиссера и не менее поверхностное у военврача китайца Хуа То, допросить раненого японца, услышали крик души Светлова и японец им тут же стал совершенно не интересен. «Богомольная» она же «высота 141.2» это по картам территория Маньчжоу-Го, но сказано это было с таким тоном, как будто диктор центрального телевидения объявил, что немецко-фашистские войска заняли город Киев.

— Твою мать, комбат, чего стоишь. Срочно отбить нашу территорию, — заорал руководитель Дальневосточного НКВД. Трилиссер чуть дёрнул головой. Иван Яковлевич, который хотел, было просвятить начальство, что это китайская территория, быстренько это делать перехотел и скомандовал, нарочито подчёркивая каждое слово: