Охота на тринадцатого

Превосходство в технике или фанатизм. Эти два объяснения чужих успехов – наиболее частые в земной истории. Конкистадоры бросили к ногам Европы целый континент – огнестрельное оружие, кони и религиозный фанатизм. Наполеон бросил к ногам Франции всю Европу – прекрасная артиллерия и фанатичная гвардия. Русские прогнали Наполеона обратно через всю Европу – звериная фанатичность северных дикарей. Немцы подмяли под себя Европу блицкригом – великолепное германское оружие и фанатизм нацистов. Русские перемололи в жерновах войны Германию со всеми ее союзниками – дикий коммунистический фанатизм русских, подпертый превосходной американской техникой…

И никого не смущает ложь.

Никого не смущает, что фанатизм – не ружье, из него не убить врага. Наоборот, он ослепляет ненавистью и туманит разум. Но это никого не смущает. Не смущает, что военная техника – не панацея, и вообще-то примерно одинакова у противоборствующих сторон. Ружья конкистадоров – смех на палочке против скорострельных луков, и кони на кручах Анд и в сельве Амазонии – не преимущество, вовсе нет. В наполеоновских войнах в обе стороны летали одни и те же ядра, и русский звериный фанатизм стоит в ряду со сказками о белых медведях на улицах столиц – уверен, и в веке двадцать пятом эти сказки про русских будут иметь хождение. Сотрется сама память о медведях, а сказки – останутся.

Ну а то, с какой скоростью германское хваленое оружие и нацистская одержимость уступили американскому хваленому оружию и русскому фанатизму, приводит к одной неизбежной мысли.

Это – ложь.

Вот и в двадцать третьем веке, в самом его расцвете – чем объяснили необыкновенный взлет России? Техникой и фанатизмом. Ничему не научила история.

Люди не хотят видеть истину.

Страшатся встать лицом к ней.

Увидишь ли ее ты, мой читатель, за строками летописи? Не знаю.

Но постараюсь, чтоб увидел.

Я – камень, лежащий в степи…

Шаг девятый

Астероидный кластер Клондайк

Вселенная медленно кружилась перед его закрытыми глазами. Клондайк, вспомнил он. Они атаковали Клондайк. Значит, сейчас он на Клондайке. У европейского кластера – заданное вращение с земными параметрами. Жители Клондайка предпочитали встречать под своими куполами привычные рассветы и закаты. Это не вселенная вращается, а он сам. И где-то на краю вселенной зловеще мигает двигателями на разгоне Седьмой флот…

До потолка медблока оказалось не менее трех метров – с точки зрения офицера, гигантомания какая-то. Клондайк, напомнил он себе, здесь места хватает.

Обзор перекрыла стройная девушка, затянутая в медицинский стерил-комплект. Клаудия. Заглянула в глаза устало, но очень внимательно, совсем как настоящий врач. Да она скорее всего им и являлась. Помимо прочего.

Он попробовал сложить медицинский кокон и сесть. Не получилось.

– Товарищ младший лейтенант! – предостерегла девушка. – На ближайшую неделю война для вас закончилась.

– Сколько времени мы здесь? – просипел офицер.

– Два пятьдесят, как сдался персонал, – донесся голос десантника-телохранителя. – Четыре часа с начала штурма.

Он прикинул, сколько времени потребуется Седьмому флоту, чтоб гарантированно перекрыть им уход. Получалось, что надо вставать. Плохо-то как…