Охота на Улисса

Ирис, сама того не замечая, отползала по ряду, нащупывая правой рукой на нижней полке стеллажа что-нибудь. Подвернулось бутылочное горлышко. Обхватив его (бутылка показалась слишком тяжёлой), Ирис решилась подняться, но пока делала это, сюсюкавший всё умильнее «дядя Фредерик» подошёл совсем близко.

– Бутылочку взяла? Отдай дяде, у него как раз пересохло в горлышке…

Ирис прикусила губу, глядя в шарящие юрко масленые глазки Фредди. За его спиной хлопнул выстрел, потом там крикнули коротко, и что-то загрохотало ужасающе. Ирис вздрогнула, но глянуть, что там произошло, не решилась – боялась потерять из поля зрения…

– Испугалась, милашка? Не бойся, это Шепелявый Фил проделал в твоём дружке маленькую дырочку… – успокоил Фредди, не переставая при этом оглядывать Ирис. Раскатистый грохот, дребезг и звон бьющегося стекла за его спиной стих. Фредерик похабно ухмыльнулся и попросил: – Поставь бутылочку, детка, и помоги дяде…

Ему так и не удалось изложить просьбу внятно. Мисс Уокер, прикусившая до крови губу и крепко сжавшая бутылочное горлышко, увидела вдруг за его плечом искажённое яростью лицо Волкова и с облегчением проследила, как сальце, облившее глазки «дяди» куда-то исчезло, а сами его глаза полезли из орбит.

– Брось свою пукалку, – процедил сквозь зубы Волков, не заметив от возбуждения, что говорит по-русски.

– Н-не п-п-понима… – отозвался мистер Фредерик. Подбородок его трясся, Ирис заметила вдруг, что левая рука Фредди исчезла за его спиной, будто у него внезапно зачесалась лопатка, а поза стала неестественно напряжённой.

– Брось пистолет! – заорал Волков по-английски и прибавил ещё одно слово, которого мисс Уокер не поняла. Коротко лязгнуло – чёрная корявая железяка грохнулась к ногам отшатнувшейся девушки. Она сделала вдох, чтобы выразить удивление привычным способом, но события развивались так быстро, что запас воздуха остался неизрасходованным: тело мистера Фредерика рванулось вверх неожиданно шустро для его комплекции и всем весом обрушилось на соседний стеллаж, ломая полки, круша пластиковые лотки и давя упаковки с чем-то красным, похожим на сок.

Когда Ирис сообразила, что можно бы и выдохнуть, ситуация вернулась в нормальное русло: ничего не взрывалось больше, не ломалось и не стреляло, не приближалось к испуганной девушке с гадкой ухмылкой и не угрожало пистолетом. Мистер Фредерик, заваленный давлеными и целыми пакетами, натужно ворочался в обломках стеллажа, обильно политых томатным соком. Волков, кривя губы, разглядывал оружие; но когда почувствовал на себе взгляд, спохватился, щёлкнул чем-то там и стал запихивать пистолет за пазуху. Рукоять второго пистолета уже торчала из кармана его комбинезона.

– Саша, зачем ты его так? – спросила Ирис.

– Чтобы не застрелиться случайно, – смущённо буркнул Волков. – На предохранитель поставил. Может быть, ещё пригодится.

– Не делай вид, что не понял, – укорила мисс Уокер. – Я не о пистолете, а об этом… о Фредди. Он же бросил уже оружие, зачем ты его…

Мистер Фредди, успевший подняться на четвереньки, прекратил стонать и уселся на пол. Должно быть, услышал своё имя и теперь пытался понять, о чём речь.

– Да за тебя же испугался, – ответил Волков, осматривая поверженного противника, для чего пришлось наклониться и упереть руки в колени, – когда эта мразь на тебя пистолет наставила. Боялся – не успею. Этот ещё ничего, как бы я того, второго, не пришиб насмерть. Когда услышал, что этот подонок тебе говорит… Грохнул того, второго, всё ему переломал, по-моему. Понимаешь, Иришка, я, когда услышал, что этот недоносок…

– Саша!

Волков отпустил воротник пятнистой куртки, выпрямился и сунул руки в карманы.

– Ты, Иришка, между прочим, сама виновата. Я же тебе сказал – иди, подними корабль и подожди меня. Если б не твои партизанские выходки… Не скули, мерзавец!

– Саша, он же не понимает по-русски! – уговаривала мисс Уокер, удерживая руку вспыльчивого капитана, а Фредди жался к разорённому томатному стеллажу, прикрывая голову рукой, и не ныл даже, а действительно, тихонько поскуливал: «Я всё скажу, всё…»

– Ага, всё скажешь, значит… – задумчиво проговорил Волков по-русски, и в прищуренных глазах его зажёгся огонёк интереса, – Иришка, я покричу на него маленько, не обращай внимания. Можешь даже заступиться для виду.

Он повернулся, не вынимая рук из карманов, к мистеру Фредерику и проговорил по-английски, растягивая слова:

– Ты уже очнулся, животное? – и вдруг заорал так, что у Ирис зазвенело в ушах. – Встать! Руки за голову! Три шага вперёд! Вперёд, я сказал, чёртов ты ублюдок!

– Саша, не надо… – вступилась Ирис, совершенно искренне пожалев несчастного, имевшего весьма жалкий вид.

– Мисс, скажите ему… – скулил, стараясь обернуться, Фредерик. не слишком ещё твёрдо державшийся на ногах.

– Паш-шёл вперёд, бандит, – распорядился Волков, легонько толкнув незадачливого насильника в измазанную томатным соком спину. Потом шепнул по-русски: