Охота на ведьму

Ах, милый, любимый Рогон! Разве не этот мир — истинная прелесть? Разве не этого торжества стоило алкать и ждать? А маги появятся позже. Они, конечно, продолжат рождаться на свет, тут уж ничего не попишешь. Наверное, всего лет через семь-десять можно будет отыскать первых талантливых к волшебству детей. Так что желающие повопить о поголовном и безжалостном истреблении могут подавиться собственными словами. Какое истребление? Всего лишь небольшая прополка. Так сказать, избавление от зловредных сорняков. Пусть будут эти волшебники, пусть себе магичат, разве кто против? Однако теперь уж они не смогут единолично править Советом, придётся им считаться с остальными. Даже с такими как Итель или едущие позади близницы-чернокнижники. Как косоглазая ведьма Эрнин и расписанный татуировками некромант Хельзак, что так удачно выпотрошил память деревенской старухи.

Да, этот новый мир будет совершенен и прекрасен. И, конечно, она — Фиалка — будет счастлива в нём, хотя ей вовсе не нужна власть. Зеркало, отяжелевшее от впитанной Силы, было надёжно прикреплено к седлу смирной тягловой лошадки. А что печься о его сохранности, если разбить колдовское стекло может только последний из рода Создателя? И последний этот — внучок Мирарского зеркальщика. Да, да, знаменитый искусник Гиа был пра-пра-пра (очень много раз "пра") дедушкой мальчика. Значит лишь Илан, кровно причастный к создателю волшебного зеркала, имеет силу, достаточную для того, чтобы это зеркало уничтожить.

А медлить в сём деле нельзя. Трое суток — и выплеснется поглощённое Могущество обратно, умноженное стократ, разметает людей, как соринки в бурлящем потоке, уничтожит, переполнит такой Силой, которую их убогие тленные оболочки не смогут вместить. Но ничего… промедления не будет, даром что ли Итель собрала в своей свите самых талантливых и сильных колдунов.

Эх, и опасное зеркало тащила по раскисшей дороге тягловая лошадка! Опасное… Вон, как Могущество, которое оно разом потянуло из людей, эльфов и щедрой земли, изменило погоду, поколебало незыблемость времени (как это случилось в Мираре), свалило людей в объятия колдовского сна или лютой немочи. Страшно и восхитительно было смотреть на это! И только колдуны, некроманты, ведьмы и чернокнижники остались в стороне от общих потрясений. Оно и понятно, ведь их защищало то, что чопорные волшебники называли «низшей» магией. А низшие маги, они, как известно, берут Силу из земли, воздуха, воды. Это и оградило их от жажды ненасытного творения Гиа — не заснули, не разболелись, и, конечно, не лишились Силы. Как лишишься того, чего от рождения не имеешь?

О, Итель долго готовилась. Она не зря пряталась в глуши, оттачивала своё мастерство, обдумывала и лелеяла планы. Она сама отыскала зеркало. Это было несложно, всего-то понадобилось воспитать с пелён двоих очень талантливых мальчишек-колдунов, а потом наставить их на обряд Зара. Случилось это лет сто сорок тому… Эх, и сильны были мальчишки!

Найти мятущуюся во мраке Мира Скорби душонку искусника Гиа оказалось, делом хитрым, но возможным. И ведь нашли! И потрясли со всем пристрастием! И вызнали образ творения. Правда, выбрались еле живые. Точнее, выбрался. Второй колдун (и двадцати трёх ему, помнится, не было) так и сгинул, растерял всю Силу, не смог вернуться в мир живых… Ну да в таком деле не без жертв. Хотя, жаль мальчишку, горячий был, порывистый, Итель за мать держал, любил. Ведьма вздохнула, припоминая пропавшего по её вине молодого колдуна.

А уж потом, когда выживший воспитанник сообщил наставнице, как выглядит зеркало, найти Творение вообще стало парой пустяков. Всего за несколько лет Фиалка разыскала утерянный след волшебного артефакта — повозиться, само собой, пришлось и с шарами хрустальными, что колдуют через раз, и с чернокнижием. Но вот, нашлось зеркало. И где нашлось, в захудалой таверне, на стене питейного зала! Который уж год висело под самым носом. Даже забрать его у нынешней владетельницы никакого труда не составило бы. Но… свежая закавыка обнаружилась — никто не знал, как заставить Творение мастера Гиа делать то, что должно. А потому пришлось Ители повременить с воровством. Как-никак зеркало от неё теперь всё равно никуда не делось бы.

И снова следовало запастись терпением, и снова разыскивать талантливых детей и снова растить, учить, отправлять обрядом Зара в Мир Скорби, дабы искали, трясли, выспрашивали душу Искусника. Двое, поочерёдно принятых на воспитание пареньков, оказались пустой тратой времени — три десятка лет возни с ними прошли зазря. Вроде и умные были ребята, но бездарные. Зато третий…