Охота на ведьму

Всё же девица попалась отчаянная. Неумёха, конечно, но, далеко неглупая. Надо же такому случиться, он, Торой, приехал во Флуаронис, чтобы зализать раны после очередной неудачной попытки пробудить в себе Силу, а вместо этого впутался в более чем странную передрягу — эта ведьма, Золдан, Книга Рогона…

Однако последним, что промелькнуло перед мысленным взором опального мага, когда он стремительно провалился в сон, были зелёно-голубые глаза в обрамлении бесцветных ресниц.

* * *

Тем временем Золдан в своих покоях выслушивал клаузы Сандро Нониче. Королевский птицевод подобострастно стелился перед магом, не переставая уверять, что-де, задержанный есть известный на все королевства вредоносный колдун, а он, Нониче, поймавший негодяя, заслуживает всяческих почестей.

Чародей старался не морщиться, дабы не выказать тем самым брезгливости, которую с трудом скрывал при виде таких вот лизоблюдов.

Наконец, выслушав однообразную тираду по третьему кругу, Золдан вежливо прервал придворного мужа. Волшебник как мог учтиво, объяснил ему, что задержанный, ну, никак не может быть признан колдуном, поскольку от него не исходит никаких, даже самых слабых пульсаций Силы. После этого в присутствии Нониче чародей заслушал доклад четырёх стражников вернувшихся из "Перевёрнутой подковы". Бравые молодцы, чеканя слог, подтвердили, что арестованный действительно остановился в маленьком номере скромной таверны. На этих словах Золдан многозначительно посмотрел на Нониче, как бы подчёркивая важность момента: мол, не мог столь известный чернокнижник обосноваться в недорогой забегаловке. Помимо прочего, солдаты объявили, что в комнатушке подозреваемого не удалось обнаружить магических предметов и даже оружия, лишь спящего на полу собутыльника.

Вполуха слушая доклад стражников, Золдан наблюдал за реакцией птицевода. С каждым новым озвученным фактом тот всё более и более сникал. Наконец, когда королевский чародей отправил отчитавшихся стражников на отдых в караульное помещение, Сандро пунцово покраснел. Такого конфуза Нониче не испытывал давно… Со сладкими мечтами о чине вельможи пришлось до поры до времени распрощаться. Нервно покашливая, птичник обратился к пожилому магу с просьбой "не разглашать при дворе всю эту нелепейшую ситуацию".

На такой исход дела волшебник и надеялся. Снисходительно улыбнувшись, он заверил своего подобострастного посетителя в строжайшей конфиденциальности. Успокоившись окончательно, птицевод расшаркался и бочком-бочком отбыл восвояси. Тем не менее, предусмотрительный Золдан всё же кинул ему вслед коротенькое заклинание, гарантирующее необходимую забывчивость. Наутро Нониче не вспомнит ни про Тороя, ни про ведьму, ни про то, что побывал на приёме у королевского чародея.

Волшебник проводил посетителя взглядом, продолжая шептать последние слова заклинания. Когда дверь за Нониче закрылась, маг поспешно направился в дальнюю комнату покоев. Здесь из огромного обитого потускневшей медью сундука он извлёк запечатанный сургучом глиняный кувшин. С сожалением посмотрел на него и грустно вздохнул — подаренное Алехом выдержанное пятидесятилетнее эльфийское вино придётся отдать тем, кто не то что тонкий виноградный букет от обычной сливовой наливки не отличит, а и сидр от пива…

Пошептав над кувшином старинное заклятье, Золдан вернулся в свой кабинет и звоном колокольчика снова вызвал к себе начальника стражи. Через минуту на пороге, уже который раз за этот вечер, возник Брадер. Пожилой маг передал военному глиняный кувшин, пояснив, что достопочтенный Нониче извиняется за принесенное стражам порядка беспокойство и своё беспричинное паникёрство. А, дабы смягчить доставленные на ночь глядя хлопоты, передаёт в подарок охране кувшин лучшего вина из своих погребов. Начальник стражи довольно улыбнулся и, козырнув магу, принял подношение.

Теперь можно было не переживать, наутро стражники будут помнить только то, что задержали на улице нетрезвого прохожего, которого сами же из жалости и отпустили. Золдан довольно улыбнулся, воздав хвалу первым чародеям — ведь именно они подарили будущим поколениям магов такое количество безобидных, но весьма полезных заклинаний. Особенной же удачей нынешнего вечера можно по справедливости считать неведение Брадера и Нониче в том, что именно Золдан в своё время воспитывал Тороя.

Усталым шагом волшебник направился в спальню, снял с себя белую мантию, выпил на ночь успокаивающих капель — в последнее время мага мучила бессонница, да такая, что не помогали никакие заклинания — и улёгся в постель.

Закрыв глаза, Золдан пролежал без движения почти четверть часа. Сон бежал изголовья. Поворочавшись с боку на бок, чародей раздражённо хлопнул в ладоши — над кроватью загорелся яркий огонёк — сел, извлёк из складок лежащего на стуле хитона трубку и задумчиво прикурил её от того же слепящего огонька. Выдохнув густой ароматный дымок, волшебник задумался.