Охота на Велеса

В кухне оказалось большое окно. Оно смотрело на улицу, на которой полыхал автомобиль. Дым застилал глаза. Дышать стало нечем. Остап рванул на себя фрамугу и влез на подоконник, я последовала за ним.

— Слева машина. Синяя иномарка, — сообщил мужчина. — Вылезаем и прижимаемся к стене. Здесь эркер до земли, никто за ним не увидит нас. Пошли.

Остап спрыгнул и поймал меня. Мы прижались к стене дома. Мужчина соскочил и, мотнув головой в нужном направлении, пошел. Мы поторопились за ним.

Как просто: мне говорили, что делать — я выполняла. Остап шел рядом. Взор стеклянный, откашливался — наглотался дыма.

Раздался звук, мигнули фары автомобиля. Мужчина бросился к нему, распахнул дверь со стороны воительского сиденья и нырнул внутрь. Мы заняли задние места. Рюкзак больно врезался мне в спину. Пришлось терпеть.

Иномарка резво сорвалась с места и въехала во двор. Он оказался сквозным. Втолкнувшись в общий поток на проезжей части, в спокойном режиме проехали минут пять.

Я наблюдала за незнакомцем. Он стянул белые тонкие резиновые перчатки и бросил их на сидение рядом. Мужчина, как мне показалось, среднего роста, на вид ему около пятидесяти пяти. Серые глаза, мрачное выражение лица, пегие короткие волосы, небольшая лысина, тонкий нос. На нем черный свитер и серые брюки.

— Как вы здесь оказались? — начал Остап, ужасно кашляя. — Вы тот, из супермаркета.

— Да. И зовут меня Виктор Евгеньевич. Тебя звать Остапом, а это — Алина, и вы в полном дерьме. Сказал, чтобы сэкономить время…

Мужчина замолчал, достал из кармана простенький мобильник, набрал номер. Мой смартфон залился трелью, я взяла его и ответила на звонок:

— Да.

— Теперь ты убедилась, что это я?

Мужчину хорошо было слышно в трубку, и сомнений не осталось — он писал мне сообщения на телефон, присланный папой.

— Да, — пряча мобильный в карман платья и застегивая тот на молнию, кивнула я.

Посмотрела на Остапа и взяла его за руку. Душу опалил жар, и пустоту внутри заполнило ощущение счастья вперемешку с тревогой и злостью. Дикий коктейль эмоций клокотал и варился в котле моего сознания.

Он здесь, со мной. Не бросил, нашел. Прибью. Упертый баран. Его же могут убить, как не понимает простых истин?

Остап взирал на меня строго и холодно. Ничего, это стресс у него. У меня у самой руки дрожали. Держась за друга детства, не так чувствовала трясучку.

Иномарка тем временем вильнула во двор и остановилась. Мужчина заглушил мотор и повернулся к нам. Его пронзительный взгляд моментально все уловил. Я, скорее, почувствовала это, чем осознала или увидела. Я не читала мысли, но ощущала в мужчине волю и силу, хотя выглядел он слишком уж поджарым. Внутри него здоровье, мощь, напор. Не то что у болезненного Запрудного. Меня тянуло к мужчине, я доверяла ему, пусть и не знала, кто он таков и откуда его знал отец.

Неожиданно пришло видение: мы, сидящие в машине. Я бросила взгляд в окно и заметила собаку. Она стояла, наклонив голову набок, и рассматривала нас.

— Вы нас спасли, спасибо, — начал Остап, а я следовала за своим видением, пусть и слышала слова друга.

Собака побежала к проходу между домами и вышла у проезжей дороги. Ее привлекали машины, но она не двигалась с места, будто замерла. Изображение наводилось на каждое лобовое стекло проезжающего автомобиля.

— Пожалуйста, — ответил Виктор Евгеньевич.

— Нам не опасно тут находиться? — продолжил Остап. — Поедем дальше?

— Здесь не опаснее, чем в любом другом месте. Твоя подруга нам сообщит, если что-то пойдет не так. Она сейчас видит все, что происходит снаружи периметра. Так ведь, Алина Борисовна?

Я промолчала.

— У нас тридцать минут, чтобы поделиться информацией. Для вашей защиты я должен знать все, что произошло с вами с начала прибытия в санаторий.

— С чего бы это? — нахмурился Остап.

Меня тошнило. Едва ли не захлебывалась накатывающей рвотой.

— Отдай ей марлевую повязку, — приказал Виктор Евгеньевич. — Ей лучше станет.

Остап снял рюкзак с плеч, развязал шнурок и достал пакетик с марлевыми повязками, протянул мне. Я забрала весь мешок, достала одну, надела, остальные убрала себе в поклажу. Мне действительно стало легче, пусть я и не перестала жить сразу в двух мирах: в видениях, передаваемых собакой, и присутствовать в машине.

— Лучше? — короткие брови мужчины дернулись.

Весьма скудная мимика. Видимо, потому и эсэмэмски от него такие же, будто робот писал.

— Да. Спасибо.

— Начнем? Время идет, ребята.

Я первая все выложила: про "джинсового" с бригадой и про их предложение, про киллера, попавшего в аварию из-за собственного пса. Про разговор с Запрудным в аэропорту.

— Как он сказал? Борзый?

— "Ну, Борзый, везде вперед батьки".

— Спасибо, — холодно ответил Виктор Евгеньевич.

— А мне добавить нечего, — заявил друг.

— Хорошо, — мужчина взглянул на циферблат наручных часов. — Через три минуты мы с вами выходим из машины. Спускаемся в подвал, там бомбоубежище. До восемнадцати часов нуля минут вы будете находиться там. Далее я привезу вам документы и билеты на поезд до Санкт-Петербурга. Через четыре часа вы прибудете по месту назначения и пойдете в сторону Казанского собора.