Охота на викинга [роман]

«Рай» — большой известный клуб в самом центре Москвы. Леночка и Полиночка, две смешливые блондинки с ресепшн и ветеранки клубного движения, любят рассказывать об этом месте веселые, с их точки зрения, и совершенно невозможные, леденящие кровь, по моему мнению, истории. В недавнем прошлом клуб был частью завода «Красный Октябрь», где производили всевозможные сладости и конфеты. Место это известное и очень популярное. В туалете, опять же по рассказам подружек, приторговывали наркотиками, а по танцполу бродили злые клофелинщицы — модные дамы, подсыпающие в мужские бокалы всякую гадость, от которой в момент отшибало память и терялись все деньги. Конечно, верить в эти синопсисы криминальных боевиков» сочиняемые Леночкой и Полиночкой, нужно было очень осторожно, но даже если поделить все их рассказы на десять, все равно волосы у меня на голове вставали дыбом — как такое возможно в самом центре Москвы?!

Дмитрий, когда я спрашиваю его о достоверности этих рассказов, всегда лукаво смеется и высказывается примерно в таком ключе: «А что ты хотел? Становление дикого капитализма — это не ишак чихнул. Вспомни, что у вас в Европах триста лет назад происходило… Вспомнил? То-то. А мы эти триста лет за десять прошагали».

По его словам «Рай» — приличное заведение, даже в журнале Time Out о нем написано. Неплохой клуб, в нем есть более-менее тихие уголки, где можно спокойно посидеть с бокалом мохито и подумать о жизни.

Насчет трехсот лет и десяти — это он прав. И насчет клуба тоже. А вот про жизнь — это, конечно, для красного словца. В клубы ходят за другим. Меня поразило количество определений, подобранных тем же Дмитрием: «разобрать крышу», «снести башню», «отстрелить башку», «срубить мачту», «сбрить кок», «полирнуть извилины», «сбросить кепку», «потрясти пружинками» — и еще много других. Но все эти фразы являются синонимами одного слова: «расслабиться».

Вот и мы сегодня будем расслабляться. Впрочем, до этого времени, до часа «Ч» — еще уйма времени. Нужно взять себя в руки и поработать, хотя больше всего хочется удалиться в комнату отдыха и прилечь. Но как говорит мой отец, лучшее лекарство от лени — хороший обед, и я отправляюсь в корпоративное кафе, именуемое русским словом «столовая».

После ударного захода в ресторан, как описал его Дмитрий, «Рай» встречает синими фонарями и здоровяками из фейс-контроля, облаченными в мешковатые куртки какого-то неправильного черного цвета. В клубе тематическая вечеринка, что-то связанное с постапокалиптикой. На плакатах неприличное английское слово, где буквы разделены точками: «S.T.A.L.K.E.R.». Кокни именуют сталкерами эксгибиционистов, подстерегающих свои жертвы в переулках Ист-Энда. Очень надеюсь, что здесь я таковых не встречу. В толпе, бурлящей в фойе, то и дело попадаются какие-то мрачные типы в армейском камуфляже, лохмотьях и с фиолетовыми лицами. Постапокалипсис, как я слышал, сейчас очень популярен у молодежи, Что ж, с одной стороны, это понятно — побег из реальности и все такое. А с другой — получается, что у будущего нет будущего. Странно, нелогично. Но «все проходит», как было начертано на известном кольце. Пройдет и это.

Наша личная вечеринка за отдельным столиком чуть левее главной сцены посвящена, по словам Дмитрия, «годовщине появления на свет босса всех боссов». От танцпола нас отделяет ветвистая перегородка и охранники. Меня встречают громкими криками, здравицами и «штрафной»— полулитровым бокалом аперитива. Обеденный Ballantineʼs давно выветрился, в ресторане я пил только вино, и от этого хочется пить и выпить, поэтому я с легким сердцем под восторженные вопли и женский визг выпиваю смесь кампари с соком красного грейпфрута. Наверное, со стороны это выглядит эффектно — пивной объем крепкого алкоголя, но на самом деле и в бокале не пол-литра, а меньше, сока туда Дмитрий налил щедро, от души, да и кампари — не ром и не текила.

Он подмигивает мне, принимает опустошенный бокал. Начинается «торжественная часть» — финансистки читают стихи, на стену приклеивается фотоколлаж юмористического содержания со мною в главной роли, сводная «межотдельная» группа девушек, мило стесняясь, танцует канкан.

Девушки в России красивые — это даже не аксиома, а явление природы, закон мироздания и проявление воли Творца. Почему-то в Европе, особенно в Северной, девушки и женщины выглядят грубовато. Не то чтобы они не следят за собой, нет, следят, конечно, но все равно нет в них вот этой русской мягкости, еле уловимого шарма, изюминки какой-то. Ну и питание — а следственно, и формы — играет немаловажную роль. Будь проклят тот, кто изобрел фастфуд. Он убьет нашу цивилизацию.

Или даже уже убил.