Кажется, снаружи что-то скрипит. Послышались приглушенные голоса. Шаги тяжелые приближаются. Клацнула входная ручка. Мне бы оторвать лицо от колен, поднять голову и взглянуть на того, кто посмел нарушить мой покой. Но я по одному запаху морозной свежести и ваксы узнала неожиданного гостя.
Прикрыв за собой дверь, Гордей приблизился и встал передо мной на колени. Нашел рукой мою ладонь. Сжал некрепко. Показалось, будто в меня влили целебные силы. Затем стащил с себя офицерскую шинель, бросил на пол и сел рядом, бок к боку, вытянув длинные ноги. Он молчал. Я тоже, положив голову на его крепкое плечо.
– У меня никого больше нет, – еле слышно выдавила я, когда поняла, что пауза слишком уж затянулась.
– Ежели позволите, Софья Алексеевна, – сказал он спокойным, но твердым голосом, – у вас всегда буду я.
Пристав протянул мне руку и застыл, ожидая ответа. Я не стала медлить, отвлекаться на ненужные сомнения, и вложила в нее свою.
***