Охота на волков (Живым не брать)

Местный «голова» хотел что-то сказать, но Заруцкий вспомнил, о чем намеревался расспросить Искирханова.

— Ильдас, недавно здесь был Латып, так?

— М-м... Латып? — Искирханов отвел глаза. — Он сам тебе рассказал?

— Я тебе, кажется, задал вопрос.

— Да, заезжал ненадолго. Не знаю, какие-то дела у него здесь были... А что случилось?

Заруцкий еще раз с силой ткнул чечена пальцем в грудь.

— Пока ничего не случилось, Ильдас. Но если ты, дорогой кунак, будешь за моей спиной какие-то козни строить, с тем же Латыпом без моего ведома и согласия какие-то делишки прокручивать, то случиться может всякое и разное...

В этот момент включился «Кенвуд». Заруцкий, выслушав сообщение, которое ему передали по рации, вполголоса выругался.

Дверь за полковником захлопнулась с такой силой, что с притолоки посыпалась штукатурка.

* * *

«Ми-8 Салон», рассчитанный на перевозку высокого начальства, приземлился на площадку рядом со станцией. Когда к вертолету подкатил пятнистый джип, по площадке уже вышагивал генерал-лейтенант Карабанов, рядом с которым держалась добрая дюжина «навороченных» спецназовцев.

Карабас очень беспокоился за свою драгоценную жизнь, поэтому повсюду, где бы он ни появлялся, даже в Москве, его прикрывала охрана.

Вместо приветствия генерал проворчал:

— Что ты себе позволяешь, Заруцкий? Кто дал тебе «добро» на зачистку?

Наверняка уже кто-то «стукнул», подумал вэвэшник. Но сказал совсем другое:

— Да нет никакой зачистки. Небольшая профилактика, не более... Задержали несколько чеченцев, сейчас им прочитают «лекцию», потом отпустят по домам. Так что я не вижу оснований для... беспокойства.

Приблизившись к Заруцкому вплотную, генерал негромко проговорил:

— Я смотрю, ты слишком много стал брать на себя. В последнее время ты уже несколько раз крупно меня подставил. Особенно когда подписал меня на авантюру с наездом на гэрэушников. Смотри, Николай... Мое терпение не безгранично.

Заруцкий молчал, никак не реагируя на выговор начальства.

— Я здесь не задержусь, — продолжал Карабанов. — Мне в Гудермес надо наведаться, но тут услышал о чинимых тобой безобразиях и решил сделать остановку в пути... Вот что, полковник. Все «мероприятия», ну, ты понимаешь, о чем я, временно сворачиваем. Ты меня понял?

Заруцкий, все так же молча, кивнул.

— Не позднее двадцать седьмого чтобы был в Москве, — сказал генерал. — Будем менять одну из наших бригад, так по этому поводу решено в Подмосковье устроить показательное мероприятие.

Бросив пристальный взгляд на подчиненного, он сказал напоследок:

— Что-то, Николай, ты какой-то подозрительный стал... Ладно, не буду больше читать тебе мораль, в Москве обо всем поговорим.

Проводив взмывшую в небо вертушку недобрым взглядом, Заруцкий вернулся в джип, где его дожидался ближайший помощник Авдеенко.

— Я был, товарищ полковник, в Ханкале. Потом проехал по трассе, переговорил с командирами «блоков»... Показывал им фотоснимки, которые нам коллеги передали... — Он вытащил из внутреннего кармана бушлата пачку фотоснимков. Отобрав с полдюжины, передал их Заруцкому, остальные сунул обратно.

— А у этого... у оператора, который на гэрэушников как почтальон работал, кроме этих фото, при себе больше ничего не было? Письма какие-нибудь, видео— и аудиозаписи?

— Да, он вез с собой несколько кассет, — сказал Авдеенко. — Все это дело, конечно, изъяли, но просмотреть записи как-то не было времени... Короче, опознали сразу несколько человек, но главный у них... вот этот!

Внимательно рассмотрев все фотоснимки, в особенности же тот, на который было обращено его особое внимание, Заруцкий удовлетворенно кивнул:

— Я хоть без маски его не видел, но чую хребтом: это он! Оч-чень хорошо...

— Старлей с «блока» возле Ассиновской уверенно его опознал. Они под видом «антиснайперов» там и еще в других местах отирались.

— Борец, говоришь, со снайперами? — в задумчивости проговорил полковник. Затем, немного помолчав, повторил: — Оч-чень хорошо...

Глава 11

День выдался какой-то неудачный, наполненный суетой и неприятностями, так что Искирханов добрался до дома лишь поздним вечером. Двое вайнахов из числа дальних родственников, которых он временно взял к себе на постой — заодно они охраняли домовладение, — дождались, когда джип проедет во двор. Затем закрыли массивные створки ворот и заперли их на ночь.

Потом один из вайнахов выпустил из вольера свирепую кавказскую овчарку. После чего принялся возле гаража наводить глянец на бока джипа, поскольку машина была заляпана грязью по самую крышу. Другой же вайнах последовал за хозяином в дом.

Хотя еще не все работы были закончены и не все помещения обставили мебелью и украсили коврами и шелками, все же трехэтажные хоромы, которые выстроил недавно для себя Искирханов, уже сейчас казались настоящим дворцом.

Хитрый и осторожный Ильдас не стал строить для себя новый дом в станице, где могут иметь место и зачистки, и все, что угодно, вплоть до артобстрелов и бомбометаний, а возвел свой «замок» километрах в четырех от околицы.