Охота на злодеев для плохо подготовленных

Он прищурился и безмолвно смотрел на меня.

Я фыркнула.

— Что я делаю не так? Ты говорил раньше, что я могла всегда слышать твои мысли.

— Так я думал, потому ты не пыталась слушать.

— Я слушаю сейчас, но это не работает.

Он стиснул зубы, сжал мои руки своими и смотрел мне в глаза. Я почти видела, как он кричал в меня мыслями, но я слышала только тишину.

Мои плечи опустились.

— Почему это не работает? Почему я так плоха в этом?

Он отпустил мою руку и встал.

— Забудь это, ваянин. Моя магия сильна. Я найду dh’ērrenith.

Я сжалась сильнее от его разочарованного тона. Он злился на меня из-за этого поражения.

— Прости.

Он стал расхаживать по комнате, хвост подрагивал, и я сжалась, знакомое ощущение беспомощности охватило меня. Нам нужно было, чтобы это работало, нужны были все преимущества, а я все портила.

— Я буду пытаться, — сказала я столу. — Если я могу что-то сделать…

Почти беззвучные шаги направились ко мне. Заилас остановился и хмуро посмотрел на меня, словно я только что оскорбила его, а потом опустился на колени и схватил мою голову.

Он прижался лицом к моей шее.

Я застыла, сердце дико колотилось. Частичка меня паниковала и хотела вырваться. Остальная я сосредоточилась на силе его рук, его жарком дыхании на моем горле и его запахе в моем носу. Та часть меня не хотела отодвигаться и не хотела, чтобы он двигался.

— Ваянин.

Его голос был гулким шепотом. Я ощущала, как двигались его губы, и все во мне заполнил жар.

— Почему, — тихо спросил он, — твоя кожа меняет цвет?

Я не сразу поняла его вопрос.

— Что? — выпалила я, тут же разозлившись. Я попыталась отодвинуться от него. — Опять это? Почему ты…

Он крепче сжал мою голову, пряча лицо у моей шеи.

— Скажи.

— Почему ты не оставляешь это? Это важно, Заилас. Мы не готовы биться с таким, как Наживер, и…

— Мне нужно это знать, ваянин.

— Нет. Это не связано с Наживером, Клодом или магией.

Долгий миг тишины, его дыхание согревало мой бешеный пульс.

— Но это как-то связано со мной.

Напряжение сковало мою спину.

— Это не важно, Заилас.

Он молчал пару медленных выдохов.

— Это не ложь, но и не правда.

Он разжал ладони. Он отодвинулся, повернулся ко мне спиной и тихо сидел на полу.

Я пыталась взять себя в руки и собраться с мыслями.

— Заилас… это связано с тем, что я не слышу твои мысли?

— Я слышу то, что ты хочешь, чтобы я услышал. Я не слышу то, что ты боишься мне показать.

Дрожь пробежала по коже, я смотрела на его затылок, небольшие рога выглядывали из спутанных черных волос. Я уловила звук рвущейся ткани — он погрузил когти в ковер.

— Потому мои мысли не слышны тебе.

Я нахмурилась.

— Не понимаю.

— Я пытался. Я не могу.

— Что не можешь?

— Дать тебе услышать меня.

Я не сразу его поняла. А потом потрясенно вдохнула.

— Ты… я не слышу твои мысли, потому что ты мне не позволяешь?

Его затылок двигался, он кивнул.

Мой рот раскрылся. Это была не моя вина, но…

— Заилас, нам нужно, чтобы это сработало.

— Знаю, — прорычал он. — Я пытался.

— Так старайся лучше!

— Старался! — он развернулся, склонился на носках, скалясь. — Я пытался, но все не случается просто потому, что нужно.

— Если пытался и не сработало, то почему?

— Ты решаешь скрывать мысли от меня?

— Нет. Я не знала, что делала это, пока ты не сказал, — я убрала челку с глаз, не понимая, почему он так злился. — Ты знаешь, почему закрываешься от меня?

Он оскалился.

— Почему твое лицо меняет цвет?

— Заилас! — яростно закричала я. — Это серьезно!

— Я серьезен.

— Я сказала, это не важно…

— Ты слишком много скрываешь, — он встал, возвышаясь надо мной. Холодные красные глаза смотрели на меня. — Когда ты думаешь обо мне, твой разум молчит. Когда я спрашиваю, ты не хочешь говорить. Ты говоришь, что это не важно, но я ощущаю не правду. Все глубокие и важные мысли обо мне скрыты в твоей голове.

Мой рот раскрылся, но я не знала, что сказать.

— Я во многом тебе доверяю, — его голос стал ниже, опаснее. — Я не доверяю тебе все свое. Я не доверяю тебе свой разум и мысли и все, что я чувствую и знаю. Не тебе, так много скрывающей от меня.

— Но… но это не…

Не важно. Но его способность ощущать ложь говорила ему, что я не была честной.

— Это работало раньше, — прошептала я. — Ты доверял мне.

Он смотрел на меня, а потом отвернулся.

— Я найду другой способ одолеть Наживера.

Я не смогла возразить, а он ушел в мою спальню. Простых решений не было, и я сидела одна в гостиной и ждала, пока он вернется.

Он не доверял мне. Он не мог открыть мне свой разум.

Его постоянные вопросы о цвете моего лица казались способом позлить и смутить меня. Я не считала, что для него это было важно. Что он хотел понять это. Что он искал хоть небольшой намек на то, что я думала о нем.

Но я запирала те мысли, и он, привыкший к жестокости ото всех, не мог терпеть мои тайны. Он откроется мне, если я откроюсь ему первой — открою все тайны и личные мысли.

А это… никогда не произойдет.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Грызя конец карандаша, я разглядывала законченный только что перевод. Лицо было теплым, сердце медленно и с силой билось о ребра.