Охота начинается

– Все решено, девочка. – В глазах Бааза не было ни тени сострадания. – И закон на моей стороне. Я сообщу о состоянии твоего счета, как только мой подрядчик закончит оценивать ущерб и стоимость ремонта. Тем временем займись уборкой, пока я не передумал насчет столба. – Он с отвращением окинул взглядом окрестности. – Грязная…

Коффи смотрела, как он неспешно шагает прочь, и ничего не чувствовала. Она понимала, что наказание за ее проступок будет жестоким, но это было намного хуже, чем все, что она могла себе представить. Тридцать пять лет. Ей было шестнадцать. Тридцать пять лет в Ночном зоопарке – это больше, чем тюремный срок. Это целая жизнь – е е жизнь. Ей казалось, что она тонет в чем-то – в кошмаре, от которого не может пробудиться.

Ноги вели ее – она сама не знала куда, – пока она наконец не остановилась перед тлеющими остатками Хемы. Она вдыхала вонь – острый запах сгоревших вещей. Ее взгляд блуждал по почерневшим обломкам, пока она не заметила что-то яркое, едва видное среди пепла, что-то маленькое, бриллиантово-синее. Присмотревшись, она поняла, что это, и ее сердце дрогнуло. Это был кусочек той бирюзовой статуи фазана, может быть, фрагмент клюва или крошечной головки. Она никогда не любила эту статую, считая ее безвкусной и дурацкой из-за чересчур длинной шеи и нелепо длинных перьев. Теперь от нее остался лишь этот обломок, обгоревший кусочек выцветшего синего камня. Конечно, птица сгорела. Как и все в этом Ночном зоопарке, эта птица была подделкой, иллюзией. Настоящая бирюза оказалась бы прочнее, она выдержала бы жар. Она изначально ничего не стоила. И все же, пока Коффи рассматривала этот кусочек, внутри нее волнами нарастала странная печаль. Ей хотелось снова собрать этого дурацкого фазана, вернуть жизнь, которая когда-то у нее была, получить второй шанс. В этой другой жизни она никогда не забыла бы закрепить поводок Дико и он никогда не набросился бы на жену купца. Мама не приняла бы на себя вину за ее ошибку, и Коффи не пришлось бы сделать что-то странное со свечкой. Она всем сердцем желала вернуть все назад, обменять неверные решения на верные, получить второй шанс…

Внезапно у нее перехватило дыхание. Она по-прежнему смотрела на останки Хемы, стояла среди пепла, но в сознании застыло одно слово.

Обменять.

Кусочки в ее сознании медленно складывались в единое целое.

Обменять.

Она вспомнила, когда это прозвучало – прошлой ночью в Хеме, фрагмент разговора между Баазом и бваной Мутунгой. Они обсуждали что-то – обсуждали Шетани.

– Это было бы прекрасное дополнение к твоему шоу, разве нет?

Купец именно так и сказал, в шутку.

– Что ж, человек имеет право мечтать, – ответил Бааз. – Но я думаю, что за такое приобретение мне пришлось бы отдать душу.

Обмен. Бартер. Теперь Коффи поняла. Тогда она впервые услышала о бартере, но не осознала этого. Не тогда, когда она сидела рядом со старухой, утром, на рынке, а вчера вечером, от хозяина. Обмен. Бартер. А потом старуха сказала ей кое-что еще.

Все можно обменять, если знать истинную цену.

Обменять можно что угодно.

Сердце Коффи колотилось в груди, когда она развернулась, осматривая территорию Ночного зоопарка, пока не нашла того, кого искала. Бааз был в нескольких метрах от нее, но он явно ее услышит.

– Сэр! – Она кричала, бросившись следом за ним, не обращая внимания на боль в ногах и заставляя себя бежать быстрее. – Сэр, подождите!

Бааз раздраженно оглянулся, затем повернулся всем телом, заметив, что Коффи бежит к нему. Она остановилась перед ним и замерла на мгновение, а потом заговорила, стараясь, чтобы ее голос звучал увереннее:

– Сэр, – повторила она. – Я хочу… предложить бартер.

Бааз растерянно свел брови, потом они удивленно взлетели:

– Ты хочешь предложить что?

Кофи сглотнула. Она не знала, правильно ли произнесла слово, но ей было уже все равно. Это была ее последняя надежда, и она должна была попытаться.

– Я сказала, что предлагаю сделку, – повторила она более твердо. – В обмен на свой долговой контракт.

Бааз отстраненно смотрел на нее несколько минут, а затем на его лице отразились одновременно раздражение и недоверие.

– Ты не можешь предлагать бартер мне.

Коффи стояла на своем:

– Почему же?

Бааз прищурился:

– Потому что тебе нечего предложить. На тебе долг, ты нищая. У тебя совершенно ничего нет.

Это была правда. Всю жизнь Коффи была бедной, и на ней висел долг, который ей не принадлежал. Бааз был прав, когда сказал, что ей ничего не принадлежало. Но это не значило, что у нее ничего нет.

– Кое-что у меня есть, – быстро выговорила она. – То, чего вы хотите больше всего.

Бааз снова нахмурился:

– И что же это?