Охота начинается

– Если ты вернешься вовремя, но без Шетани, я тоже добавлю плату за причиненные неудобства.

– Ясно.

– Наконец, если ты вообще не вернешься, – продолжал Бааз, – новые долги, которые теперь на тебе, и плата за причиненные неудобства перейдут к Джабиру и… к твоей матери.

Коффи застыла.

– Что? – Она попыталась упорядочить мысли, которые метались в сознании, сражаясь за ее внимание.

Мама.

Это невозможно, но это было так. Бааз врал. Но что, если он говорил правду? Могло ли это быть правдой? Она стиснула зубы, борясь с болью, борясь с надеждой.

Мама.

Жестокие картины в ее сознании сталкивались с прекрасными. Она видела, как мама лежит рядом с ней, в хижине, и тихонько поет народные песни. А потом она видела, как мама падает, закатив глаза. Она вспоминала ее лицо, тронутое золотым утренним солнцем, и помнила ее тело в луже крови.

Мама жива? Как?

– Думаю, мы договорились? – Бааз зловеще улыбнулся.

– Где она? – спросила Коффи онемевшими губами.

– Твою маму прошлой ночью забрали в хижину-лазарет. – Он снова зашагал вперед, оглядываясь через плечо. – Надеюсь, ты выполнишь свою половину сделки, девочка. Цена провала довольно высока…

Коффи не дослушала его. Она уже пустилась бежать.

* * *

Днем покосившиеся земляные хижины, в которых жили смотрители, выглядели намного меньше.

Коффи бежала по дорожке, чувствуя, как с каждым шагом ступни ударяются о красную землю.

Мама. Мама жива.

Краем глаза она замечала, что люди – другие смотрители, которые, наверное, думали, что она либо пропала, либо погибла, – смотрят на нее, но она не обращала на них внимания. Она высматривала среди хижин одну и наконец заметила ее в самом конце дорожки, маленькую и непритязательную. Лазарет. Она подбежала к ней и распахнула дверь, едва не сорвав ее с петель.

На нее тут же обрушился поток запахов: в воздухе висел медно-кислый аромат, но были и другие – и они ей не нравились. Она вдыхала вонь самодельных мазей, целебных растений, бинтов из ткани и притираний. Ни один из этих запахов не был таким уж плохим, но они казались слишком знакомыми – они напоминали ей о папе. Ее глаза осмотрели несколько кроватей, выстроенных вплотную друг к другу. На всех лежали смотрители. У кого-то были порезы и ссадины, а другие так сильно обгорели, что их было и не узнать. Она поежилась.

«Ты это сделала, – произнес голос в голове. – Все они пострадали из-за тебя, из-за того, что ты сделала со свечой, что бы это ни было…»

Она заставила голос замолчать. Ее глаза медленно приспосабливались к темноте, а потом взгляд остановился на кровати, стоявшей в самом конце. Рядом с ней сидел Джабир, склонив голову. Когда Коффи подбежала туда, у нее шумело в ушах. Мама лежала на спине, закрыв глаза. Тонкое одеяло прикрывало ее голые плечи, но его не хватало, чтобы покрыть ее целиком, и ноги виднелись с другого конца. Коффи ощутила укол боли, заметив повязку у маминого затылка. Она была запятнана красно-коричневым.

– Она то приходит в себя, то снова теряет сознание, – объяснил Джабир. – Но я думаю, с ней все будет в порядке в конце концов. Я проследил, чтобы ей регулярно делали перевязки.

«С ней все будет в порядке, – крутилось в голове Коффи. – В порядке. Мама будет в порядке».

Ее голос прозвучал сдавленно:

– Спасибо, Джабир. За все.

Некоторое время они молчали, наблюдая, как мамина грудь поднимается и опускается.

– Я переживал за тебя, Коф, – прошептал Джабир. – Я переживал, что ты… что ты не вернешься.

Грудь Коффи сдавила вина. На самом деле ведь она и не планировала возвращаться – но не по той причине, о которой думал Джабир. Она решила, что здесь ее больше ничто не держит, что ей больше не за что бороться. Но теперь все изменилось. У нее были не только мама и Джабир, которых она должна защитить, у нее появился шанс вернуть то, на что она не могла даже надеяться, – свободу.

– Джабир, – тихо сказала она. – Я не останусь.

– Что? – В его голосе слышалась жесткость, но за ней проскальзывала боль. – Коффи, ты не можешь снова убежать. Если Бааз поймает тебя второй раз…

– Я не убегаю. Бааз знает, что я ухожу, – понизив голос, произнесла Коффи. Она наклонилась к нему: – Я заключила с ним сделку.

На лице Джабира промелькнуло удивление. Он выглядел так, будто хотел задать тысячу вопросов одновременно. Но он лишь кивнул, предлагая ей закончить. Она рассказала ему обо всем, что произошло от судьбоносного момента со свечой до того, что она увидела по другую сторону стены Ночного зоопарка. Она рассказала ему о встрече со старухой и о том, что она узнала о магии в Лкоссе. Наконец, она рассказала ему о сделке.

– И я сказала ему, что он должен списать и твои долги, – поспешно закончила она. – Так что мы сможем уйти все вместе – ты, я и мама.

Джабир ничего не сказал, но опустил взгляд.

Коффи помолчала некоторое время, но затем не выдержала:

– Что?