Охота обреченного волка

- Ну точно! Я все думала: кого это он мне напоминает? Так и есть - Дик Трейси! Такое же резко очерченное лицо, точеный нос и шляпа надвинута на глаза.

- И в котором это часу было?

- Ну... около часа, двух. А почему это тебя так интересует?

- Что же ты мне раньше не сказала, не позвонила?

- Марти, ты же отмутузил Гарольда, и он мне приказал держаться от тебя подальше. Да и ты сам был какой-то смурной. Я думала, ты спишь. Да ты не волнуйся, парень на тебя зуб не точил, спрашивал довольно дружелюбно и все такое.

- А не заметила: он не говорил такого слова - "сволота"? Не "сволочь", а "сволота"?

- Слушай, Марти, - нахмурилась Барбара, - что мы с тобой, в подворотне что ли?

Она не на шутку обиделась, и я не стал продолжать.

- Дьюи его видел?

- А я почем знаю? Но этот старый алкаш вчера опять напился, гад вонючий, и Кенни пришлось сидеть на лифте всю ночь, прикрывать старика. Ты представляешь, Марти, этот красавчик-то все спрашивал про тебя и так уважительно.... А что тут такого?

- Ничего. - Мой прокол - что я не предупредил Кенни глядеть оба. Ну Дьюи, чертов лентяй! А Смит вчера вечером, поди, не знал еще, что кто-то влез к Ланде в лавку, так что он просто изучал обстановку. Наверное, ума не может приложить, какого черта я сую нос в этом дело.

- Марти, ты сердишься на меня? - игриво спросила Барбара и положила ладонь мне на рубашку, отчего ткань сразу прилипла к моей потной коже.

- Нет, милая. Погоди пару минут. Я сейчас.

- Не возражаешь, если я приму душ? А то я воняю как старая телка.

- Прими хоть три душа, - сказал я, уходя. Из вестибюля я позвонил Сэму и спросил, сколько у него стоят самые дорогие духи. Оказалось, двадцать семь вместе с налогом, и я попросил его прислать флакон немедленно.

Из лифта вышел Лоусон. Кинг стоял в дверях своего кабинета и не спускал с меня глаз. Потом но вышел из кабинета и обратился ко мне:

- Мистер Бонд, пришло время нам с вами серьезно поговорить. Вы не только вели себя непростительно вызывающе и нагло, но также и пренебрегли своими обязанностями...

Я подошел к нему вплотную. Восковая высохшая кожа туго обтягивала кости его черепа.

- Слушайте, почему бы вам не сменить пластинку. Вы старик и, насколько я понимаю, вам хочется ещё малость протянуть, хотя я лично не вижу в этом ниакакой необходимости...

- Вы не смеете мне угрожать! - взвизгнул он, и его сухонькие ручки сжались в кулачки.

- Еще как смею, Кинг. Я смею так с вами разговаривать, потому что если захочу, я сломаю этот ваш маленький подбородочек, я переломаю все ваши кости, в том числе и ваши клешни. И я сделаю это одним хорошим ударом...

- Грубиян! - пропищал он гневно и вбежал к себе в кабинет.

Не знаю, чем это было вызвано - может быть, ненавистью в его глазах, но я словно заглянул в магический кристалл цыганки-гадалки и увидел в нем всю свою жизнь и одно-единственное слово - "грубиян" - подвело ей итог. Грубиян, бандюга, угрожать... - эти слова прекрасо характеризовали всю мою мерзкую, глупую жизнь! И мне стало тошно.

Кинг набрался мужества и высунул свою перепелиную головку из кабинета. Лицо его немного порозовело.

- Вы думаете, что вам можно меня запугать, потому что у вас железные мускулы. Ну так вот, скоро будет выплата месячного жалования, которая покажет...

- Ладно, ладно, не стоит испытывать свою судьбу с грубияном, - рявкнул я и, дойдя до угла крохотного вестибюля, сел в кресло и задумался, отчего этот старый таракан так меня расстроил - а он и впрямь меня сильно расстроил. Так я сидел минут десять, размышляя ни о чем и едва сдерживая сильное желание издать отчаянный вой.

Сэм пришел сам и я заплатил ему за флакон, который сначала принял за брелок для часов - такой он был малюсенький, но старина Сэм вряд ли стал бы меня надувать. Он спросил, как моя простуда, и посоветовал зайти за какими-нибудь таблетками.

Вернувшись к себе в номер, я застал Барбару перед зеркалом и вложил крошечную коробчку ей в ладонь. Она спросила:

- Что это?

- Бомба с часовым механизмом. А на что это похоже?

Развернув обертку, она уставилась на малюсенький флакончик, потом подняла взгляд на меня и всплакнула.

- Боже мой, Марти, да ведь это "Арпеж"!

Ну да! - сказал я таким тоном, будто понимал, что её так иятно изумило.

- Я покупала как-то их туалетную воду, но это... настоящие духи! - Она приблизилась ко мне и поцеловал в губы. Потом отошла и потерлась кончиком носа о флакон. - Ты такой странный в последнее время. Раньше был такой грубоватый, резкий...

- Это просто моя привычка - держаться с людьми грубо, - отетил я, шлепнув её по заду

- ... а теперь такой сентиментальный.

- Это точно! У нас же есть что вспомнить! Если гостиничная шлюха настраивает тебя на сентиментальный лад, это значит, что ты потиг самые сокровенные тайны жизни...

- Ну почему ты так меня называешь, Марти?

- А почему нет? Мы же никогда себя на тот счет не обманывали. Сейчас папа Марти поделится с тобой открытием, сделанным им дней назад - мы живем в мире шлюх, который из всех нас так или иначе делает шлюх.

Барбара снова бросила на меня лукавый взгляд.