Охота Теней

— Если это не так, то мы просто впустую потратим на тебя немного времени и магии, чтобы сохранить тебе жизнь. — Огни сверкали в его фиалковых глазах, как бушующий рассвет. — На самом деле, ты должна благодарить меня. Я выполнил свою часть сделки, не так ли? Я помогу тебе найти твою мать.

— Можешь катиться к черту! — вскипела она.

— Я вижу, какое бы влечение ты ни испытывала ко мне когда-то, оно прошло. — Ферро провел рукой по волосам. — Мне так нравилось играть на каждой грустной, тоскливой эмоции, которую ты источала. Бедная Эйра, одинокая в целом мире, практически умоляющая кого-нибудь, кого угодно заключить ее в объятия и сказать, что она принадлежит ему. Скажи ей, что она нужна кому-то и дело в шляпе. Ты упростила все дело.

Ее разум и сердце предали ее. Каллен оказался на переднем плане ее воспоминаний. Он был тем, кто обнимал ее, когда она больше всего в этом нуждалась. Он был там после откровения, после Маркуса. Он обнажил себя прошлой ночью или уже два дня назад? Сколько времени прошло с тех пор, пока она была без сознания? А она убежала от него. Она никогда не сможет поблагодарить его за все, что он сделал. Никогда не сможет сказать ему, что она на самом деле чувствует.

Теперь у нее, возможно, никогда не будет такого шанса.

— Однако, если ты сможешь принять, что я все еще на твоей стороне, что только я твой шанс что-то значить для кого-то в этом мире… Я мог бы склониться к тому, чтобы выпустить тебя из этой камеры.

— Чего? — Эйра ни на секунду не поверила ему, но она выслушает его. Настала ее очередь попытаться заставить его разговориться. Может быть, на этот раз она будет той, кто вплетет его слова в его падение. — Зачем тебе это делать?

— Мне больно видеть тебя здесь. — Он положил руку на сердце, вцепившись в рубашку. — Твоя красота… твоя сила… растрачивается впустую в этой камере.

Его комплименты резали слух, но она постаралась сохранить равнодушное выражение лица. Как он хотел, чтобы она отреагировала? Как только она это поймет, она воспользуется этим, чтобы разыграть его.

— Тебе было больно, когда ты пытался убить меня? — спросила она, тихий вопрос был едва слышен из-за потрескивания огня.

— Тогда обстоятельства были другими. — Его рот сжался в жесткую линию, но быстро расслабился. — Ты была обузой и незавершенным делом. Но все изменилось, и я адаптировался… теперь ты можешь быть нам полезна, если выйдешь на свободу. — Ферро подошел к решетке, остановившись в шаге от ее безмерного сияющего жара. — Нынешнее голосование убьет тебя, если ты не сможешь использовать себя в качестве рычага воздействия на Аделу. Но я думаю, что смогу убедить своих соратников передумать, учитывая другие твои уникальные способности.

— Ты имеешь в виду эхо.

— Да. — Воздух между ними изменился. Его глаза сверкали злобой, контрастируя с почти милой улыбкой на губах. — И как ты можешь красть магию людей.

Красть у людей магию? О чем, во имя Матери, он говорил? Эйра поджала губы.

— Пока храни свои секреты. Но я знаю, что ты сделала той ночью. И если ты подумаешь поделиться этим умением во славу Ярген… — Он покачал головой, и выражение его лица изменилось. Это было сверхъестественно, как он мог напустить на себя выражение искреннего сострадания после того, как сделал вид, что хочет содрать с нее кожу живьем. — В конце концов, я могу дать тебе все, что ты когда-либо хотела.

— Чего же я хотела? — прошептала она, пытаясь звучать обнадеживающе, пытаясь звучать так, словно она действительно рассматривала его безумие. Ее пустой желудок скрутило при мысли о том, чтобы хотя бы притвориться, что она работает с ним. Но она должна была как-то пережить это. И выбраться из этого ада камеры было хорошим первым шагом.

— Да, приехать в Меру, найти свое место — свою судьбу — здесь, среди нас. — Пот капал с его носа, пока он говорил. Все красивое в нем таяло, как дешевая дамская пудра на послеполуденном солнце, обнажая под собой истинное уродство. Как она вообще могла находить его привлекательным? — У тебя есть шанс изменить ситуацию к лучшему. Покажи Столпам, что ты можешь быть одной из нас, что ты можешь служить нашим целям. Твои дары, несомненно, созданы Ярген. Я могу заставить остальных понять это, если ты поклянешься использовать их для прославления ее.

Она была для них дороже живой — по крайней мере, так думал Ферро. Ее способность слышать сосуды и любые другие дары, которыми, по его мнению, она обладала, явно ценились, если он был готов рискнуть выпустить ее из камеры. Или, может быть, он недооценил ее. Может быть, он думал, что она все та же невежественная, кроткая девица, тайком убегающая ночью, чтобы встретиться с ним, взволнованная простыми взглядами и поцелуями рук. Что ее сердце все еще было таким открытым, таким слабым. Переменчивым.