Охота за атомной бомбой

Под этим вымышленным именем скрывался один из резидентов НКВД в Испании. По своему официальному положению он был советником республиканского правительства по вопросам безопасности. В течение всей его выдающейся карьеры у него были различные псевдонимы - Лев Николький, Лев Николаев, Игорь Берг, не говоря уже о нерусских именах, которые уже никогда не станут известны. Он был урожденный Лейба Лазаревич Фелдбин. Но в историю вошел под именем Александра Орлова, под которым и получил широкую известность. Недавно к его делу под № 32 476 получил допуск Олег Царев. На основе этого дела он выпустил книгу "Роковые иллюзии", написанную совместно с англичанином Джоном Костелло.

Орлов начинал с нелегальной работы во Франции, затем работал в Австрии и Великобритании. В Испании он встречался со знаменитым разведчиком Кимом Филби, который в то время был аккредитован при штабе генерала Франко в качестве корреспондента лондонской газеты "Таймс". Будучи трехзвездочным генералом, он руководил партизанскими операциями против националистов и организовывал "мобильные группы" для выявления и уничтожения троцкистов в рядах республиканцев. К числу его жертв относится Эндрю Нин - руководитель Рабочей партии марксистского объединения (POUM), обстоятельства исчезновения которого долгое время были окутаны непроницаемой тайной.

Орлову пришлось пройти через невероятные испытания. Зная о массовых репрессиях, свирепствовавших в СССР и опустошавших и партию, и вооруженные силы, и специальные службы, он принял решение не возвращаться на родину, но продолжать разведывательную работу в интересах своей страны. Имея основания опасаться покушения в случае его отказа подчиниться приказу о возвращении в Москву, он принимает все возможные меры, чтобы скрыться вместе с женой и дочкой от убийц из "эскадрона смерти", которые наводнили Европу, выполняя свою зловещую работу.

Предчувствия не обманули его. 9 июля 1938 года в Барселоне он получает шифрованную телеграмму с приказом отправиться в город Антверпен и встретиться там на борту советского судна "Свирь" с представителем Центра. Орлов сразу понял, что такое послание может означать только одно: арест. Вместо того чтобы отправить отчет о вербовке Альтмана дипломатической почтой, он передает его майору по фамилии Стрик - преподавателю барселонской разведшколы и впоследствии герою Великой Отечественной войны. Настоящее имя Стрика было Кирилл Орловский. Затем он телеграфирует в Центр и сообщает о том, что, как и приказано, прибудет на судно "Свирь" 14 июля. Вечером того же дня он вместе с семьей исчезает из Барселоны.

Имея на руках дипломатический паспорт, он направляется в Париж, получает канадскую визу и садится на судно, отплывающее в Новый Свет. Поскольку он не приехал на назначенную встречу, НКВД повсюду рассылает указания о его розыске, который не дал результатов. С этого времени во всех документах он проходит как невозвращенец и изменник Родины, что неизбежно влечет за собой смертный приговор. Но у Орлова были свои соображения по поводу того, как избежать наказания.

В конце июля перед советским посольством в Париже остановилось такси и водитель подождал, пока пассажир в возрасте примерно шестидесяти лет отнес туда письмо. Такси отъехало, увозя с собой неустановленного курьера, который на самом деле был двоюродным братом Орлова. Сотрудник посольства остался с конвертом в руках, на котором была следующая надпись:

"Сугубо лично. Николаю Ивановичу Ежову. Никому другому не вскрывать. От Шведа". Ежов был главой НКВД, а Швед - оперативный псевдоним Орлова. Письмо было передано в Центр.

В письме Орлов изложил причины, которые вынудили его выбрать изгнание для себя и своей семьи. Упомянув свою "безупречную службу партии и советской власти", получившую их признание в виде его награждения орденами Ленина и Красного Знамени, он с горечью жалуется на то, что ему устроили западню.

"...Для меня было ясно, что те лица в руководстве, которые планировали ликвидировать меня, перешли допустимую границу в своей "чистке" аппарата сотрудников. Те, кто хотел, выдав меня за преступника, продвинуть таким своеобразным образом свою карьеру и получить награду за проведение этой операции, показали свою оперативную несостоятельность, пытаясь выбросить меня за борт судна как врага народа. Я понял, что моя судьба уже решена и смерть идет по моим следам".

Напомнив Ежову о своих заслугах и ранениях, полученных им в Испании, он объясняет, что не угроза незаслуженного наказания заставила его отказаться от личной явки на борт судна:

"Я понял, что после моей казни мою жену сошлют в ссылку или расстреляют, а моя четырнадцатилетняя дочь окажется на улице. Дети и взрослые станут преследовать ее за то, что она дочь "врага народа". Вынести, чтобы такой стала судьба дочери преданного коммуниста и борца, человека, которым она гордится, было выше моих сил".