Охота за атомной бомбой: Досье КГБ №13 676

Считая святым долгом поделиться информацией с Советами, он принимает решение выйти на кого-нибудь из русских, работающих в «Амторге». Но прежде чем пойти на этот рискованный шаг, он посвящает в свои планы Сэви Сакса, полагая, что только он может его правильно понять и не будет потом порицать за его намерения, поскольку они всегда были единомышленниками, в том числе и в политическом отношении. Зная, что все советские учреждения в Нью-Йорке охраняются американцами, они долго обсуждали эту небезопасную проблему и пришли к выводу, что надо действовать одновременно в двух направлениях: Сакс попытается установить контакт с советским руководителем «Арткино» (представительство «Совэкспортфильма»), а Холл пойдет в «Амторг». Они даже разработали для себя одинаковую легенду для посещения этих учреждений: поиск родственников, оказавшихся на оккупированных гитлеровскими фашистами территориях Западной Украины.

Однако с первой попытки установить контакт с русскими им не удалось. Наученные горьким опытом — вторжением венесуэльских террористов в офис «Амторга» — руководители советских загранучреждений в соответствии с шифротелеграммой из Наркомата иностранных дел СССР относились к посетителям с опаской и некоторым подозрением. Когда худощавый, невзрачный молодой человек — это был Сэвилл Сакс — повел разговор с изысканно одетым и интеллигентным президентом советского «Арткино» Николо Наполи о разработке американцами секретного сверхоружия и что в этой связи он хотел бы поделиться с русскими информацией, последний «не клюнул» на него. Наоборот, Наполи заподозрил, что это самая настоящая провокация ФБР или неудачная подстава спецслужб: «Ну откуда может знать этот худенький юноша о секретных военных разработках США?!» Даже не задавая подобного вопроса, президент «Арткино» посоветовал ему встретиться с журналистом, военным обозревателем газеты «Русское слово» Сергеем Николаевичем Курнаковым — агентом советской разведки Беком. «Пусть он попотрошит этого парня и вытряхнет из него все», — подумал Наполи.

Но Сакс не пошел к Курнакову, он обиделся, что советский представитель, не выслушав до конца, направил его к какому-то журналисту. Сэви предпочел тогда переговорить с руководителем американской Компартии Эрлом Браудером и уже через него попытаться выйти на кого-нибудь из русских. Но, приехав к офису Компартии, Сакс заметил, что люди, выходящие из здания, берутся под наружное наблюдение. К тому же у Сэви не было продуманного предлога для объяснения в приемной Браудера — да, еще возможно, в присутствии посторонних лиц — причин необходимости его личной встречи с Эрлом. Взвесив все это, он не решился даже войти в офис.

Совершенно по-другому повел себя в аналогичной ситуации доктор Холл. В «Амторге» его встретил добродушный американский служащий и, узнав от посетителя, что тот разыскивает своих родственников, попавших под оккупацию гитлеровских захватчиков на Украине, порекомендовал ему обратиться к тому же Курнакову:

— Он работает в газете «Русское слово» и давно уже освещает положение на фронтах Великой Отечественной войны. У него, говорят, есть много информации по этой войне и по России тоже, он может вам помочь. Зовут его Сергей Николаевич. — И, не поинтересовавшись даже фамилией представительного вида посетителя, охранник назвал ему номер служебного телефона. — Если Курнаков где-то в командировке или у него не окажется для вас нужной информации, — добавил он, — то обратитесь с подобным вопросом в советское генконсульство. Там у них есть специальная приемная для американских посетителей и они всегда дают ответы на все наши вопросы и запросы…

Записав телефон, Холл удалился из офиса «Амторга», прогулялся немного, обдумывая начало телефонного знакомства с неизвестным журналистом, а затем позвонил тому. Курнаков, который был наделен советской разведкой правом принимать в экстренных случаях самостоятельные решения, назначил ему встречу у себя на квартире в нерабочее время — в семь часов вечера.

Поначалу Холла несколько насторожило, почему Курнаков согласился принять его, не сразу, а лишь через три с половиной часа. Почему не в офисе газеты, а дома, на квартире? Уж не ловушку ли готовит ему журналист? Обдумывая три этих самых важных для него вопроса и не находя на них логически правильных ответов, Холл решил все же рискнуть, пойти на встречу, не раскрывая на ней все данные на себя, а ориентироваться по обстоятельствам — по ходу беседы и по поведению собеседника.

Дверь ему открыл высокий, подтянутый мужчина со спортивной, прекрасно сохранившейся фигурой. Он был красив изысканной, благородной красотой, с признаками увядающей молодости. Ему было лет под сорок — не больше, лицо аристократическое с оттенком меланхолии. Хозяин провел Холла в рабочий кабинет, показал подшивку газеты «Русское слово» со своими публикациями о России и войне.