Охота за Чашей Грааля

Вернувшись, опечаленный владыка сказал:

– Великий князь мира не дает, хочет идти к Новгороду. Берегитесь!

Тогда новгородцы начали жечь все постройки за городом. Не обошли и монастыри. Но Дмитрия это не напугало. И он хотел с утра двинуть войско на штурм. Но ночью ему стало плохо. Что-то сильно заболело в груди. Воеводы не знали, что делать. Спрашивали лекарей, как он. Те только махали руками.

Новгородцы, почуяв что-то неладное в русском стане, быстро собрали посольство и во главе архимадрида Давыда, Алексий отказался идти второй раз, с семью священниками и пятью человеками житых с пяти концов, отправили к князю. Он принял их, но слушать не стал, а объявил, что все ему они будут платить по старине и восемь тыщ вдобавок. Сказав, махнул рукой, тяжело поднялся и пошел в опочивальню. Это был его последний поход. Домой Дмитрий вернулся больным. И он уже не так энергично мог следить за тем, что происходило на Западе.

А там шла борьба, что спасало Русь от литовского поползновения. Бежавший из плена своего двоюродного брата Ягайло, Витовт начал с ним борьбу. Вот такая обстановка на западе способствовала, после тяжких испытаний, быстрее восстанавливаться Московии. Наверное, дела бы шли более успешно, если бы не болезнь Дмитрия Донского. Куликово поле дало толчок этому, и что он наследовал от своего болезненного отца.

К концу зимы Дмитрию полегчало до того, что он собрался в Новоторжек. До князя донеслись слухи, что новгородцы тайно сносятся с некоторыми новоторжскими боярами, подбивая их отойти от Московии. Появление в городе великого князя было огромной поддержкой тех, кто держал руку Москвы.

Князь был там недолго. Совершил свой суд да встретился с боярами, которые в его честь устроили ему пир. Боярам не хотелось отпускать его, победителя татар, в Москву. Всем понравилось его мягкое обхождение, рассудительность и умение находить простые решения в их, казавшихся сложных вопросах. Но он настоял, ему не терпелось вернуться домой, где осталось еще много забот. Поэтому ни уговоры, ни крепнувший мороз его не остановили. А погода стояла наихудшая. Холод, ветер со снегом.

Дороги были пустынны. Кому в такое время хотелось куда-нибудь ехать. Откладывались даже важные дела. Князь надеялся до темноты добраться до родных стен. Плотно застегнута шуба, шапка надвинута до глаз, а ворот закрывает лицо, оставляя только щель для обзора.

Не хотелось слезать с теплой лошадиной спины. А пришлось. Мчавшийся отряд вдруг накрыл душераздирающий крик:

– Спасите!

Князь натянул поводья, повернувшись к воину, сказал:

– А ну узнай, в чем дело?

Тот развернул коня и поскакал к одинокой фигуре человека, стоявшего на дороге. Подскакав, спросил:

– Тебе чего надоть?

– Там мой хозяин Егор Елферьев, купец! – показывая на лес, сказал человек, дрожа от холода.

Всадник склонился и увидел, что перед ним стоит… высокий, похожий на ката, человек.

– Чего надоть, бандитская морда? – грубо повторил он вопрос.

– Там купец! – грубостью на грубость ответил тот.

– Дожожди, князю скажу! – и взмахнул плетью.

– Ну че? – спросил Дмитрий.

– Да… – махнул тот, – тама какой-то, похожий на татя, что-то плел о купце.

Не успел тот произнести эти слова, как Дмитрий, подняв на дыбы коня, поскакал назад. Дорога оказалась пустынной, но место он запомнил. Убрав воротник, князь крикнул во всю силу:

– Эй, где ты?

– Я тута, тута, – услышал Дмитрий голос.

И из ельника выскочил, закутанный в тряпье, человек.

– Купчина тама, – показал он на лес.

Князь соскочил с коня, шагнув с дороги, увидел валявшегося коня, припорошенного снегом. Обойдя его, по следам, он вошел в ельник. Там горел костер, который с дороги из-за ельника не был виден. У костра, спиной к нему, лежал какой-то человек.

Дмитрий подошел и услышал его тяжелое дыхание. Человек явно был болен. Он нагнулся к нему, отодвинул ворот и удивленно воскликнул:

– О Господи! Да это ж Егор! Егор! – закричал он.

Подсунув под тело руки, князь поднял его и понес к дороге. Купец потихоньку стонал. Незнакомец раздвигал кусты, помогая тем самым выносить Егора. Вдвоем они подняли купца на коня. Князь запрыгнул сзади. Крикнув незнакомцу, чтобы он держался за стремя, пришпорил коня.

Дмитрий торопился, не останавливаясь, проскакал мимо отряда, крикнув на ходу:

– Мужика подберите!

Те так и скакали за князем, не зная, кого он везет. А князь только говорил:

– Потерпи, Егор, потерпи, Егор.

Подскакав к крыльцу, Дмитрий заорал во все горло:

– Ко мне!

В это время его догнала охрана. Воины подскочили и осторожно приняли тело незнакомца.

– Скорее, скорее, – командовал князь.

Когда оказались в проходе, крикнул:

– Лекаря, лекаря!

На голос мужа выскочила напуганная Евдокия, думая, что случилось что-то с ним.

– Дмитрий, что с тобой? – тревожным голосом спросила она.

– Не со мной, мать, не со мной. С купчиной.

Прибежал лекарь. Осмотрев, сказал:

– Сильная застуда. В груди шум.

– Надоть в бане прогреть, – решил князь.

Лекарь поддержал, добавив:

– Со мной.

Баню натопили так, что туда трудно было зайти. Истопник проговорил:

– Може, заздря?

– Простуду потом выгоняют, – ответил князь.