Охота за древом

Если умру, ты меня забудешь
(я тоже не помнил, что было в пять),
с полгода «а папа?» спрашивать будешь,
чтобы на годы забыть опять.

Жена, с которою не сложилось

по моей одной, как всегда, вине,
не окажет мне последнюю милость —
сыну рассказывать обо мне.

Не подскажет с моей роднею общаться

(да что тебе в той московской родне?).
И только, быть может, лет в тринадцать
ты спросишь с опаскою обо мне.

Ну был — профессором и вроде поэтом,

был да сплыл в неясную синь…
Тебе ль, осиянному Новым Светом,
до древ, до евреев и до Россий?

Но в поиске робком простых ответов

на вопросы, скопившиеся за тридцать веков,
ты наткнешься средь старых книг на этот
невесомый томик моих стихов41

и увидишь древо, и услышишь голос,

настоянный на цикуте любви и боли,
и почувствуешь жажду, и испытаешь голод
по тому, что ушло, не вернется более.

И заплачешь как взрослый, и станешь молиться

по-детски кому-то, кто б вернул отца,
и это будет твоей бар-мицвой.
И будешь выслушан до конца.

Тут ты, собеседник мой приватный,

вздохнешь: «Наверное, я был неправ»
и руль времен крутанешь обратно,
меня с обочины подобрав.

И скажешь: «Как есмь я первопричина

всему — безглазая, погоди.
Ступай, сынок, воспитай мне сына,
у нас с тобою все впереди».

И вернешь меня в Гарлем, положишь рядом

с тельцем, что сразу прильнет ко мне.
И не узнать, что мировой порядок
ради нас поменялся в забытом сне.

(Гарлем, октябрь 2009)

«Наш любимый юбиляр…»

Б.М.Бернштейну на 90-летний юбилей

Наш любимый юбиляр
ни хрена еще не стар!
Избежав советских нар
и патриотичных свар
в солнечной Эстонии,
ты, тая в мозгу пожар,
выпускаешь легкий пар
(это тоже редкий дар),
слушая симфонии.
Если жить хотя бы до ста,
по пиндосовскому ГОСТу,
девяносто — это просто
шаг вперед и точка роста,
и дождемся чуда мы:
Боря наш подлечит глаз,
снова вспрыгнет на Парнас
и ужо завалит нас
новыми талмудами.
Ты в искусстве свел концы:
сеют разный злак творцы
румб находят гении,
мы же, зрители — жнецы
да галерные гребцы.
Что же мы в забвении?

Вольной мысли паладин,

докопаться до глубин
не страшишься ты один,
зависть сея белую.
Ближний круг и дальний круг —
свет твой нужен всем вокруг
Долгой жизни, старший друг!
Жизнь с тебя я делаю.

(17 ноября 2014, North Salem

)

Сонет джаза

В. К.

я был на джазовом концерте
за жизнь второй
случайный раз
мутили тихий омут черти
и в уши лез как в душу
джаз
хотите нет хотите верьте
трубач был асс
и лабух класс
и знали о любви и смерти
ударные и контрабас
мне кайф ловить досталось мало
на протяженье
бытия
но глупо начинать с начала
и туш все глуше слышу
я
фоно
ударит
по басам
но соло слажу
только сам

(июнь 2011, Гарлем

)