Охота за головами на Соломоновых островах

Возможность восстания малаитян не была для них чем-либо неожиданным. Слухи об этом циркулировали на островах много лет. Для всех было ясно, что одним коротким ударом туземцы могли бы избавиться от европейцев. Малаитяне были разбросаны по островам: они работали домашней прислугой, матросами на моторных и парусных судах. Группами по пятьдесят — восемьдесят человек они трудились на плантациях под наблюдением одного, редко двух белых надсмотрщиков. Плантации расположены далеко одна от другой, иногда на расстоянии двух-трех часов езды на лодке, и эта лодка — единственное средство спасения для белых людей — находилась в руках матросов-малаитян.

Не встретив пока ни одного малаитянина, мы все же поняли, что у них нет никаких оснований любить своих белых хозяев. Рассказанные нам капитаном бесконечные истории об индивидуальных столкновениях, мошенничествах и организованной системе издевательств — все это я проиллюстрирую потом на основании собственного опыта. Энергия и предприимчивость малаитян создавали ряд осложнений и в нормальное время. Сейчас для нас было загадкой, как будут вести себя малаитяне в связи с выступлением их сородичей в Синаранго.

По мере нашего приближения к Соломоновым островам получаемые по радио сообщения становились все более волнующими. Мы узнали, что плантаторы и миссионеры эвакуировали остров Малаита, а женщины покинули даже другие острова и перебрались в Тулаги. Правительственная администрация перебросила на отдаленные плантации оружие и боеприпасы. Все, кто мог оставить свою плантацию на попечение помощника, вступили в волонтерскую армию. Затем пришло сообщение, что крейсер «Аделаида» подошел к восточному побережью острова Малаита. Вслед за этим мы узнали, что правительственное судно «Ренанди», превращенное в военный транспорт, ожидает встречи с «Матарамом», чтобы затем направиться к острову Малаита.

«Матарам» прибывал вечером, и мы — охотники за головами — хотя и появились с опозданием, но горели нетерпением совершить набег на острова южных морей.

Глава четвертая

Была ночь, пурпурно-голубая безлунная тропическая ночь…

Когда в темноте показался Тулаги, нас охватило не сравнимое ни с чем волнение ночного прибытия в незнакомый порт: кто знает, что предстанет перед нами с рассветом! Сейчас мы видели перед собой неясные очертания острова, поблескивавшего далекими огнями, похожими на огни рождественской елки. Где-то внизу огни сливались в сплошную массу света, которая мало-помалу распадалась на отдаленные фонарики, пляшущие на фоне темной воды и освещающие неясные очертания небольших лодок. Затем повсюду возникли силуэты людей, послышались свистки, возгласы и крики, сливавшиеся в протяжный вопль — самый волнующий звук на островах, которым встречают прибытие судна.

«Матарам» бесшумно, с остановленными машинами, впервые умолкнувшими с момента захода в Брисбен, плавно и торжественно приближался к берегу, притягивая к себе толпу маленьких лодок, стремившихся навстречу, как танцоры на танцевальную площадку.

Послышался грохот отдаваемого якоря, шум спускаемого трапа, дробный топот ног пассажиров, бросившихся к сходням, и стук лодок, ударявшихся внизу о корпус «Матарама».

Мы вдыхали аромат земли, доносившийся к нам дуновением теплого бриза. Пахло сладко, как будто от таза с кипящим вареньем. Стучали по ступенькам трапа проворно бегущие ноги, слышались возгласы, крики и смех. Нас оттеснили в сторону.

Вдруг нас кто-то сзади обнял; это была молодая миссис из Руавату, та самая, что везла своего малыша, спешившая познакомить нас со своим высоким, молодым мужем.

— Я еду домой! — взвизгнула она с таким выражением, будто это было для нее неожиданностью. — Когда «Матарам» прибудет на Гвадалканар, обязательно сделайте остановку…

После этого она исчезла.

Что она подразумевала под словами «сделайте остановку»? Зайти к ней на чашку чая? Это очень любезно, но не слишком ли далеко для чашки чая, если мы будем вынуждены пережидать события в гостинице здесь, в Тулаги?

Кто эти одетые в защитную форму люди, ринувшиеся в пароходный бар с поспешностью, словно там возник пожар? Наверное, это и есть «строители империи». А что творится на нижней палубе? Вероятно, там тоже пожар. Что это за толпы темных голых людей, карабкающихся на борт парохода и издающих воинственные кличи команчей? Как все это похоже на начавшееся восстание. Может быть, это и есть малаитянская война?

Мы оторвались от созерцания нижней палубы и оглянулись: мы были одни. Кругом слышался отчаянный шум, но рядом с нами не было живой души, и мы решили спуститься на нижнюю палубу, чтобы узнать, как обстоит дело с войной. Но тут появился наш буфетчик с патефоном в руках, а за буфетчиком шагал еще человек с пачкой патефонных пластинок. Буфетчик завел патефон, поставил пластинку и удалился, оставив музыкальную часть на попечение своего помощника. Потом появился капитан, но на этот раз не в накрахмаленном кителе. На шее капитана висело, как у спортсмена, купальное полотенце, а его мощный корпус охватывал синий прорезиненный передник на манер кухонного.