Охота за «Красным Октябрём»

Четыре часа назад в 03.30 с аэродрома в Плэттсбурге, штат Нью-Йорк, вылетела эскадрилья в составе четырнадцати бомбардировщиков, оставляя позади чёрные струи выхлопных газов, невидимых в предрассветной мгле. Каждый самолёт нёс полный запас горючего и двенадцать ракет, общий вес которых значительно уступал бомбовой нагрузке, на которую был рассчитан стратегический бомбардировщик Б-52, что намного увеличивало радиус полёта.

Именно это и требовалось. Мало знать, где находятся русские. Не менее важно нанести по ним удар. План операции был прост по замыслу, хотя достаточно сложен в осуществлении. Из опыта бомбардировок Ханоя, в которых участвовали «боинги», понёсшие урон от вражеских ракет типа «земля-воздух», стало ясно, что лучший метод нападения на сильно укреплённую цель заключается в том, чтобы напасть на неё со всех сторон одновременно, «охватывая её лапами, подобно разъярённому медведю», заявил во время инструктажа командир эскадрильи, продемонстрировав тем самым свою поэтическую натуру. Таким образом, половина эскадрильи полетела практически прямо к цели, тогда как другой половине пришлось обогнуть её, стараясь всё время оставаться за пределами радиолокационного обнаружения. Затем по сигналу все бомбардировщики повернули и пошли на цель.

Б-52 совершили поворот десять минут назад по команде с «сентри», направляющего действия бомбардировщиков. Пилот, однако, прибавил к манёвру кое-что от себя. Курс бомбардировщика к советскому соединению проходил вдоль воздушного коридора, отведённого для гражданских самолётов. Совершив поворот, пилот переключил свой транспондер с нормального режима на международный. Его бомбардировщик следовал в пятидесяти милях позади летящего перед ним коммерческого Боинга-747 и на тридцать опережал другой. На экране советского радиолокатора все три самолёта, выпущенные на заводах «Боинга», будут выглядеть совершенно одинаково – обычные безвредные авиалайнеры.

Внизу, на поверхности моря, все ещё царила темнота. Ничто не указывало на то, что русские что-то заподозрили. Полагали, что их истребители взлетают и садятся под визуальным контролем, и пилот подумал о том, что в темноте взлёт с авианосца и посадка на него будут весьма рискованными, особенно при такой плохой погоде.

– Шкипер, – послышался по системе внутренней связи голос офицера службы электронного противодействия, – мы принимаем сигналы по каналам в длинноволновом и коротковолновом диапазонах. Они поступают именно оттуда, где и должны находиться по нашим данным русские корабли.

– Понятно. Интенсивность достаточная, чтобы они приняли отражённые от нас сигналы?

– Да, но они, вероятно, принимают нас за один из авиалайнеров «Пан Америкэн». Пока идёт рутинный поиск, я не зарегистрировал радиолокационного управления огнём.

– Расстояние до цели?

– Один-три-ноль миль.

Время начала операции почти наступило. В соответствии с планом все бомбардировщики должны одновременно оказаться на круге с расстоянием от цели в сто двадцать пять миль.

– Все готово?

– Подтверждаю готовность.

Пилот расслабился ещё на минуту, ожидая сигнала на вход в круг. «ВСПЫШКА, ВСПЫШКА, ВСПЫШКА». Сигнал прозвучал по цифровому радиоканалу.

– За дело, парни! Покажем им, что мы здесь, – приказал командир бомбардировщика.

– Начинаем.

Офицер службы электронного противодействия нажал на кнопку и снял прозрачную пластмассовую крышку со своего пульта с многочисленными тумблерами и циферблатами, контролирующими системы подавления сигналов противника. Сначала он подал питание в свои системы. На это потребовалось несколько секунд. Электронное оборудование на Б-52 было устаревшим, выпущенным в семидесятые годы. Эскадрилья была учебным подразделением, и молодым лётчикам на них можно было многому научиться, прежде чем перевестись на новые бомбардировщики Б-1Б, которые уже начали сходить со сборочного конвейера на заводе в Рокуэлле, штат Калифорния. В течение последних десяти минут записывающие устройства в носу бомбардировщика и на концах его крыльев фиксировали радиолокационные сигналы советских радаров, классифицировали их точные частоты, ритм повторения импульсов, мощность сигналов и индивидуальные характеристики почерка передатчиков. Лейтенант был зелёным новичком в такой игре. Совсем недавно он закончил школу специалистов-электронщиков, где был лучшим на курсе. Он обдумал, что сделать сначала, затем выбрал режим глушения, не самый лучший из запомнившихся ему вариантов.

Крейсер «Николаев»

В ста двадцати пяти милях от «боингов» на крейсере «Николаев» радист-мичман наблюдал за выбросами сигналов на экране радиолокатора, которые, казалось, окружали его соединение. На мгновение экран покрылся двадцатью призрачными пятнами, беспорядочно разбегающимися в разных направлениях. Мичман подал сигнал тревоги, и через мгновение такой же сигнал повторил второй оператор. Вахтенный офицер поспешил к ним, чтобы взглянуть на экран.

К тому моменту, когда он подбежал к экрану, система глушения изменилась, и шесть линий, похожих на спицы колеса, стали медленно вращаться вокруг центральной оси.