Охота за «Красным Октябрём»

Грир повернулся к камину и посмотрел на яркое пламя. Он только поступил на службу в РУМО, Разведывательное управление Министерства обороны, когда армия и военно-воздушные силы провели дерзкий рейд на концентрационный лагерь в Сонг-Тей, расположенный в двадцати милях к западу от Ханоя. Рейд оказался неудачным, потому что за несколько недель до этого вьетнамцы вывезли из лагеря всех захваченных в плен американских лётчиков, что определить с помощью аэрофотосъёмки было невозможно. Однако сама операция прошла идеально. Проникнув на сотни миль внутрь вражеской территории, группа захвата появилась перед лагерем совершенно неожиданно и в буквальном смысле застала охранников со спущенными штанами. «Зелёные береты» действовали в точном соответствии с полученными инструкциями. Они ворвались в лагерь и затем столь же успешно ушли из него. Во время операции было уничтожено несколько сотен солдат противника, а единственным пострадавшим среди американцев стал десантник, сломавший лодыжку. Наиболее впечатляющей частью рейда, однако, была полная секретность при его подготовке. Операция «Кингпин» готовилась несколько месяцев, и все это время её цель и метод проведения оставались в тайне, так что никто — ни противник, ни американские войска — не могли узнать об этом. Не могли до самого последнего дня, когда молодой капитан из разведслужбы ВВС вошёл в кабинет своего генерала и задал вопрос о готовящемся рейде в глубь Северного Вьетнама с целью освобождения американских лётчиков из лагеря военнопленных близ Сонг-Тея. Поражённый генерал принялся допрашивать капитана и узнал, что умный и проницательный офицер сумел составить из множества разрозненных слухов чёткую картину готовящейся операции. Вот из-за таких-то случаев и возникает язва желудка у сотрудников разведывательных служб.

— «Красный Октябрь» намерен просить у нас политического убежища, не правда ли? — повторил свой вопрос Тайлер.

Если бы адмирал больше спал предыдущие сутки, он, может быть, и сумел бы как-то выкрутиться, но Грир слишком устал, и ответ выдал его.

— Вы узнали об этом от Райана?

— Сэр, я не говорил с Джеком с понедельника. Это абсолютная правда, сэр.

— Тогда откуда у вас вся эта информация? — резко бросил Грир.

— Адмирал, когда-то я сам был офицером-подводником. Многие мои друзья все ещё служат на флоте. До меня дошли слухи, — уклончиво заметил Тайлер. — А час назад картина прояснилась. Русские ещё никогда не отзывали в порты все свои подводные ракетоносцы. Я знаю это, потому что охотился за ними.

— Джек придерживается такой же точки зрения, — вздохнул Грир. — Сейчас он в море, на одном из кораблей. Капитан, если вы кому-нибудь пикнете об этом, я установлю у себя на каминной доске вашу вторую ногу. Вы меня поняли?

— Так точно, сэр. Как мы собираемся поступить с этой лодкой? — Тайлер внутренне улыбнулся, уж он-то как старший консультант Управления морских систем получит возможность осмотреть настоящую русскую подлодку.

— Вернём её обратно? После того как внимательно изучим, разумеется. Но слишком многое может произойти, чтобы помешать этому.

Скипу потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что сказал адмирал Грир.

— Вернём её? Но почему, ради всего святого?

— Капитан, как вы оцениваете происходящее? Неужели вы считаете, что вся команда русской подлодки, до единого человека, вот так, сразу, захотела обратиться к нам с просьбой о политическом убежище? — Грир покачал головой. — Разумнее всего предположить, что такое решение приняли одни офицеры, да и то не все, скорее всего, и сейчас они пытаются довести подводную лодку до наших берегов, скрывая свои намерения от остальной команды.

— А-а… — Тайлер задумался. — Полагаю, вы правы. Но зачем отдавать её обратно? Мы ведь не Япония. Если кто-то посадит у нас МиГ-25, мы не вернём его русским.

— В данном случае речь идёт не о том, чтобы оставить себе сбежавший истребитель. Подводный ракетоносец стоит миллиард долларов, а то и гораздо больше, если прибавить ракеты и ядерные боеголовки. К тому же президент считает, что, с юридической точки зрения, лодка принадлежит русским. Таким образом, если они узнают, что она у нас, то потребуют вернуть её, и нам придётся удовлетворить это требование. Вы можете спросить — как русские узнают, что лодка у нас? Те члены команды, которые не пожелают остаться в Америке, захотят вернуться домой. Всех, кто изъявят такое желание, мы отправим на родину.

— Вы не можете не знать, сэр, что всякий, кто вернётся в Россию, тут же окажется по горло в дерьме — извините меня, сэр.

— Не по горло, а с головой. — Тайлер не знал, что Грир прошёл всю служебную лестницу и мог ругаться не хуже любого матроса. — Некоторые захотят остаться, но большинство потребуют, чтобы их послали домой. У них семьи. Догадываюсь, что сейчас вы зададите мне вопрос: а почему бы не организовать исчезновение команды?

— Я в самом деле подумал об этом, — признался Тайлер.