Охота за кукольной головой

Переодевшись, в более удобную и любимую свою одежду, а именно в джинсы, свитерок, кроссовки и куртку, я аккуратно сложила в сумку пирожные, положила туда же бутылочку французского коньяка, банку с бразильским кофе, позвала Джерри и выйдя на улицу, мы загрузились в мою машину и покатили к профессору. В это время суток я попала в самый час пик, но меня этот факт сегодня не раздражал, потому что завтра и послезавтра у меня были законные выходные, и я смогу, наконец-то, во-первых, выспаться, а во-вторых, вплотную заняться своим новым расследованием. Минут через сорок я подрулила к дому Василия Порфирьевича. Взяв свою довольно большую сумочку, мы с Джерри покинули нашу машину и поднялись к профессору. Только я хотела нажать на звонок, как дверь вдруг неожиданно распахнулась и перед нами возник совершенно чудной, но очень аккуратный профессор.

– Руслана, Джерри, я безмерно рад вас видеть! Проходите скорее. Мне не терпится вас расцеловать. – Радостно вскричал Василий Порфирьевич, пропустил нас в квартиру и так быстро захлопнул за нами дверь, что я невольно подумала о том, что чудный дядька боится, как бы мы с Джерри куда-нибудь не испарились.

Я быстро скинула с себя куртку, и как профессор не противился, сняла и кроссовки. Тапочек для меня не нашлось, ну да ладно, буду ходить в носках. Василий Порфирьевич провёл нас с Джерри в большую и светлую комнату. Я так поняла, что в гостиную. Здесь я раньше не бывала, потому что у меня раньше не хватало времени, как следует рассмотреть жилище профессора. Теперь вот, наконец, предоставилась такая возможность. Василий Порфирьевич жил более чем скромно, даже скромнее, чем мои соседи по квартире. Я имею в виду Варвару с мужем и сыном. «Странно», – подумала я, неужели и так уважаемые профессоры в нашей стране живут? Я невольно сравнивала жильё Василия Порфирьевича с домом другого, моего прекрасного знакомого профессора – историка Франца Иосифовича. Это ведь он меня познакомил с чудным Василием Порфирьевичем. Ну да ладно, какое моё, собственно, дело. Видно же, что профессор живёт только своей работой, занят исключительно наукой и опытами. Тем более, что он давно на пенсии и нигде, в отличии от Франца Иосифовича не преподаёт. Пока я так рассуждала, Василий Порфирьевич, поставил свет, достал шикарный фотоаппарат и, показав мне на какую кнопку и когда нажать, подозвал Джерри и гордо встал рядом с ним. Я с удовольствием несколько раз сфотографировала своих друзей.

– Руслана, а давайте, все вместе сфотографируемся, – восторженно предложил профессор.

– Василий Порфирьевич, Вы только не обижайтесь, но я очень не люблю фотографироваться. Да и в моих…, скажем так, детективных делах, такие вещи не приветствуются. – Извиняясь, проговорила я.

– О, я всё понимаю, конечно, Руслана, ты права. Это я, старый дурак, совсем об этом не подумал. – Сокрушённо покачал головой профессор.

Чтобы Василий Порфирьевич сильно не расстраивался, я достала из сумочки коробочки с пирожными, банку с кофе и бутылочку французского коньяка. Увидев такое богатство, профессор аж до слёз расчувствовался, быстро потащил меня на кухню и стал суетиться с чайником, тарелочками и всякими вазочками. Я помогла Василию Порфирьевичу накрыть на стол и категорически отказалась от рюмочки коньяка, сославшись на то, что я за рулём. На самом деле, я решила, что после вчерашнего, коньяка мне, действительно, хватит. После того, как мы выпили по чашечке кофе и съели по пирожному, профессор пригласил меня пройти с ним в его кабинет. Я вынула из сумки куклу с запиской и проследовала за учёным мужем.

Когда профессор удобно расположился за своим рабочим столом, я взяла записку и пояснила, что мне необходимо узнать:

– Василий Порфирьевич. Дело у меня вот к вам какое: понимаете, недавно я совершенно случайно, прямо на дороге нашла вот это чудное создание. А в кармашке её фартучка вот эту записку. Сами понимаете, меня это всё крайне заинтересовало тем более, что письмо весьма тревожного содержания. Выжмите, пожалуйста, всё что можно из этого послания. – Умоляюще, попросила я профессора.