Охота за мечтой (СИ)

   Жители острова своей беззащитностью и растерянным видом походили на стадо баранов. Их неумение оказать сопротивление раздражало Стаса до безумия. В нем пылала жажда хорошей драки, крови, выбитых зубов, сломанных ребер. Но "бараны" и "овечки" лишь рыдали и блеяли, еще более распаляя, поднимая со дна души скверное и низменное. Самым страшным разочарованием оказалась, так называемая, прекрасная половина жителей. Разумеется, встречались хорошенькие мордашки. Но ни одной хоть отдаленно, напоминавшей поразительное лицо из видения.

   Шлюпки с пиратами, опьяневшими не столько от вина, сколько от буйного выплеска своих убогих страстишек, плыли к стоявшему на рейде фрегату. Его силуэт на фоне багрового светила у краешка горизонта казался безжизненным черным остовом былого парусника из легенды. Позади в зареве пожара обгорелыми головешками рассыпалось то, что еще недавно было полно жизни. Пламя охватило Остров с нереальной быстротой и чудовищной силой. Рушились башни и арки, корчились стволы деревьев, пеплом осыпались трупы, устилавшие брусчатку улиц.

   Верниковский прикрыл глаза. Вонь горящей плоти сменилась свечным чадом. Он снова сидел за барной стойкой. Тощий даже не шевельнулся в сторону бочонка с пивом. К наглости прибавилось высокомерие:

   - Ну, что ж, охота оказалась удачной. Мечту увидели и поимели, как принято выражаться в вашем мире.

   - Какую, сучий выродок, мечту!!! - руку Стаса, рванувшуюся к челюсти негодяя, перехватили железные пальцы, сжали до хруста костей.

   - Ты, мальчишка, увидел, что пожелал, - четко и раздельно, как умственно неполноценному, объяснил бармен. - Никто не заставлял тебя высаживаться на Острове. Вблизи все иначе, пора бы и знать, как-никак тридцатилетие отметил.

   - Но девушки там не оказалось, - хрипло и потерянно пробормотал Верниковский.

   - Обернись, - скучающе протянул тощий засранец.

   Стас обернулся и утонул в омутах глаз. ОНА стояла рядом с трупом лысого, прекрасная, притягательная, таинственная, единственная на свете.

   Лина дрожала от ужаса, предвкушения и восторга. Схлынула волна отчаянья от вида истерзанного и оскверненного Острова. Где-то на окраине памяти остался невыносимо трудный подъем по Спирали. Она сумела преодолеть его. Смогла поднять глаза на жуткого монстра. Не взирая на сжимающий горло страх, вытолкнула из себя мольбу. Не ту, которую прежде лелеяла в своих мечтах. Теперь ее целью стала месть. Существо, сотканное из уродства и золота, надежд и обмана, откликнулось пугающим танцем и одарило больше, чем Лина осмелилась попросить. В обсидиановых зеркала, окружающих Алтарь, она увидела себя, вонзающей стилет в грудь мерзавца, который прикинулся Прекрасным Принцем. Голова закружилась...

   Девушка пришла в себя почти мгновенно. Но вовсе не странная обстановка мрачного помещения поразила ее. Прямо напротив у трактирной стойки сидел мужчина с таким запомнившимся лицом. Вместо камзола на нем был унылый костюм незнакомого покроя. А вот полубезумный взгляд широко распахнутых светлых глаз неожиданно обдал ее восхищением и лаской. Невольно отступив назад, она споткнулась о труп, валявшийся у двери. Упасть ей не дали теплые сильные ладони, сомкнувшиеся на талии. Попыталась оттолкнуть настойчивые руки, не удалось. Мужчина был силен, не признавал отказа. Впрочем, сломать ее сопротивление оказалось совсем не трудно.

   Утро разбудило унылым шуршанием мелкого нудного дождя. Ночью эти звуки заглушали страсть и вожделение, запредельное наслаждение, напрочь отключившее все остальные чувства и помыслы. А еще руку тревожил холод стали. Лина недоумевающе посмотрела на клинок стилета, зажатого в пальцах. Разгоряченное тело не могло согреть покрытый изморозью металл. Наоборот, он словно выстуживал девушку изнутри.

   Но это уже не имело значение. Она решила, тот, кто спал рядом, останется в живых. Ей так необходимы эти губы, эти руки, эти глаза, безумные, восторженные, шальные. А затем Лина повернула голову к зеркалу прямо напротив кровати и застыла, разглядывая свое отражение. Мужчина пошевелился, приподнялся, что-то прошептал, потянувшись к ней. И тут же изображение в квадрате рамы дрогнуло, размывая вымечтанное, возвращая ей прежний невзрачный облик.

   Стас отшатнулся. Прекрасная Леди Снов менялась, превращаясь в остролицую редкозубую дурнушку.

   - Дрянь! И здесь обман, - прохрипел он, с отвращением оттолкнув от себя расплакавшуюся девчонку.

   Лина со свистом выдохнула сквозь стиснутые зубы. Брезгливый подонок, в отличие от нее, ничуть не изменился, не лишился своей привлекательности, особой притягательности порочной натуры. А вот она утратила главный дар Золотого Свидетеля, доставшийся ей без просьб и, как выяснилось, дар, на самом деле, фальшивый. Лезвие легко вошло в сердце, уже не принадлежавшее ей, и потеря Прекрасного Принца почти не вызвала боли. Нанести смертельный удар себе оказалось куда сложнее. Но рядом с кроватью обнаружился заряженный пистоль. И это облегчило уход в чертоги лживого бога.

   О гибели Стаса Верниковского, как ни странно, сожалел лишь его компаньон.