Охота за невестой

Она взяла стакан хереса с подноса и с облегчением заметила, что руки у нее перестали дрожать. Пруденс вернулась к дивану и села. Лорд Дункан отпил глоток виски и подошел к письменному столу. Он даже не стал садиться, просто взял перо и принялся подписывать бумаги.

– Ты знаешь, что Максу предложили пост министра транспорта? – спросила Пруденс, как только отец, подписав одну из бумаг, принялся просматривать следующую.

– Это от кузнеца? – спросил лорд Дункан, пробежав счет глазами и складывая его. – Не узнал имени.

– Это новый кузнец. Вместо Беддингса, – ответила Пруденс. – Ты слышал, что я сказала о Максе?

Лорд Дункан поставил закорючку в конце листа и отложил счет.

Теперь перед ним лежала злополучная доверенность. Пруденс снова вся напряглась.

– Макс и Кон, – сказала она, – обедали вчера на Даунинг-стрит, и премьер-министр предложил Максу занять пост министра в его кабинете.

Отец поднял голову и посмотрел на нее.

– Отлично, – промолвил он. – Всегда знал, что он далеко пойдет. И Констанс там на месте. Ты говоришь, пост министра транспорта?

Он нацарапал свою подпись на пресловутой доверенности.

– Да, – вступила в разговор Честити, шагнув к столу. Она сдвинула кипу подписанных бумаг, сунув под них творение Пруденс. – Констанс в шутку предположила, что он, вероятно, предпочел бы пост казначея палаты общин или министра финансов, но все равно Макс очень доволен. – Она расправила оставшиеся бумаги, чтобы их было удобнее подписывать. – Еще несколько, – промурлыкала она.

Лорд Дункан снова взялся за перо.

– Нам следует отпраздновать его назначение. Как насчет бутылочки кобурна урожая 1820 года? А, Пруденс? Попроси Дженкинса принести одну.

– Да, отец.

Пруденс направилась к двери, ноги ее одеревенели, а ладони взмокли.

– Думаю, там осталась одна бутылка.

Отец театрально вздохнул:

– Если я прошу что-нибудь изысканное, оказывается, что осталась всего одна бутылка, если повезет, а то и ни одной. Ладно. Принеси ее. Не каждый день мой зять получает пост в кабинете министров.

Пруденс вышла из библиотеки и на минуту остановилась в холле, чтобы унять сердцебиение. Она буквально оцепенела, когда на виду оказалась бумага, свидетельствующая о ее преступлении. Но дело сделано. Слава тебе Господи, что Честити так быстро соображает. Теперь ей оставалось лишь отправиться на Пиккадилли и нанести визит мистеру Фитчли в банке. Там она что-то найдет. Непременно найдет.

ГЛАВА 11

– Вот, – сказала Пруденс, прижимая печать отца к расплавленному воску на конверте, в который она положила доверенность. Она выглянула из окна библиотеки. Рассвет едва забрезжил, и в доме бодрствовали только Честити и она. Лорд Дункан похрапывал после затянувшейся допоздна игры в бридж и изрядного количества кобурна урожая 1820 года.

– Пойдем поспим еще, – предложила Честити, поплотнее запахнув пеньюар.

– Иди, мне расхотелось спать, – ответила Пруденс, открывая ящик письменного стола и возвращая печать на место. – Я приготовлю чай и почитаю. К восьми тридцати буду готова.

– Но ведь еще нет и шести, – заметила, зевая, Честити. – Увидимся за завтраком.

– В восемь, – сказала Пруденс, тихонько задвинув ящик. Она огляделась, чтобы убедиться, что все на месте, прикрутила фитиль газового рожка и вышла из комнаты вслед за Честити.

В доме на Пэлл-Мэлл-плейс Гидеон поднялся с рассветом. Он редко спал больше нескольких часов, а сегодня был бодрее обычного. Пруденс Дункан не шла у него из головы. Словно сама была делом, которое он должен выиграть. Накануне он ее не видел, но не переставал о ней думать, точнее – о деле и ее роли в нем. В обязанности адвоката входило натаскивание свидетелей. А поскольку Пруденс Дункан была единственной свидетельницей, он не мог допустить ни единой ошибки.

Он налил в миску горячей воды и принялся за бритье. Намыливая лицо медленными круговыми движениями, Гидеон прикидывал, как спланировать день. Он решил в следующий раз встретиться с Пруденс в другой обстановке, подальше от конторы, кабинета и книг по праву. Даже библиотека в его доме походила на контору. Ему хотелось посмотреть, как поведет себя Пруденс в неформальной обстановке, позволяющей расслабиться.

Он провел бритвой по намыленному лицу, хмуро разглядывая в зеркале свое отражение. Ему хотелось застать Пруденс врасплох. Быть может, ей не следует вести себя воинственно и вызывающе? Гидеон не мог не признать, что сам невольно спровоцировал ее на это. Он никак не мог понять, почему они так остро, почти враждебно, реагируют друг на друга – как огонь и вода. И все же ему необходимо увидеть, как она поведет себя под давлением. Он убедился на собственном опыте, что у судьи и присяжных она не вызовет симпатии, если будет вести себя подобным образом.

Он смыл пену и зарылся лицом в горячую влажную салфетку, испустив вздох наслаждения. Он придирчиво вглядывался в свое отражение в зеркале, желая удостовериться, что выбрит безупречно, Потом залез в ванну, продолжая думать о предстоящем деле.