Охота за призраком. Борьба спецслужб СССР, США и Западной Германии за архивы МГБ ГДР

О деятельности Шеварднадзе известно немного. Но автору книги удалось поговорить в советском МИДе с Чрезвычайным и Полномочным Послом Теймуразом Мамаладзе (в «Комсомолке» его дружески называли Тимуром), с которым он близко сошелся в 1982 году во время освещения чемпионата мира по футболу в Испании. Тогда автор поехал в Испанию из Вены, где работал собкором «Комсомольской правды», для написания статей по чемпионату, а в помощь ему отправили из Тбилиси Тимура, поскольку в прошлом он работал завотделом «Комсомолки» и был довольно уже известным писателем. Автору пришлось обслуживать старшего товарища, добывая ему информацию, которую он обрабатывал в качестве статей за двумя подписями. Эту историю стоило рассказать для понимания уровня его отношений с Тимуром, которые были доверительными. Ведь Тимур не владел иностранными языками и полностью зависел от поставляемой ему информации. Позднее Тимур выпустил книгу о чемпионате под названием «Танго Испания»[6]. В подаренном автору экземпляре говорится: «Олегу Никифорову, коллеге и товарищу по испанским „битвам“ с первой и до последней страницы этой книги — ее герою и участнику…»

В Москву Тимур и попал после того, как Эдуард Шеварднадзе по предложению Горбачева занял пост министра иностранных дел СССР и заменил опытного дипломата с многолетним опытом, каким был Андрей Громыко. Естественно, что Шеварднадзе поспешил окружить себя земляками. Шеварднадзе, по словам Тимура, полностью ориентировался на Горбачева и разделял его позицию по Германии. Как истый грузин, он был падок на лесть со стороны людей, которых он воспринимал как более знающих и опытных. Именно этим и обуславливалась на начальном этапе его карьеры в качестве дипломата дружба с таким опытным политиком, как глава западногерманского МИДа Ганс-Дитрих Геншер. Тимур высоко отзывался о Геншере, и у автора создавалось впечатление, что Тимур его просто боготворит. Разумеется, это было отголоском отношения самого Шеварднадзе к немецкому политику. Тимур подтвердил автору этот факт, как и наличие дружеских отношений Шеварднадзе и с тогдашним американским госсекретарем Джеймсом Бейкером.

В статье, опубликованной в память о Шеварднадзе, немецкая газета Welt отмечала «конструктивную роль», которую сыграл тот в процессе переговоров об объединении Германии. Речь шла о механизме переговоров четыре плюс два или два плюс четыре. В первом случае ведущую роль должны были бы играть державы-победительницы (во Второй мировой войне), то есть СССР, США, Великобритания и Франция. А во втором случае два германских государства — ФРГ и ГДР. Другими словами, речь шла о том, кому будет принадлежать решающий голос, отдавался он немцам или оставался бы у СССР, Франции, Великобритании и США. Шеварднадзе решил этот вопрос, как известно, в пользу немцев.

В своих воспоминаниях, опубликованных в «Независимой газете», Горбачев писал: «26 января 1990 года в своем кабинете в ЦК КПСС я провел узкое совещание по германскому вопросу. Пригласил Рыжкова, Шеварднадзе, Яковлева, Ахромеева, Крючкова, Фалина, Черняева, Шахназарова и сотрудника Международного отдела ЦК, специалиста по Германии — Федорова. Дискуссия продолжалась около четырех часов, временами была жесткой. (Напомним, что в тот период Николай Рыжков занимал пост Председателя Совета министров СССР, Александр Яковлев, один из идеологов перестройки, был членом Политбюро ЦК КПСС, Сергей Ахромеев — начальник Генерального штаба Вооруженных сил СССР, Владимир Крючков руководил КГБ СССР, Анатолий Черняев был помощником Горбачева, а остальные участники совещания работали в Международном отделе ЦК КПСС.)

Констатировали, что для проведения своей германской политики у нас в ГДР, по существу, уже нет никакой опоры, а в ФРГ мы имеем прямой выход на правительство, лично на Коля, и у нас неплохие отношения с оппозицией — СДПГ.

Встал вопрос — на кого лучше ориентироваться в наших действиях. Одни выступали за то, чтобы только на Коля — Геншера, другие предпочитали социал-демократов. Предпочтительность Коля объяснялась тем, что с ним уже налажены тесные доверительные контакты, он заинтересован в том, чтобы воссоединение было увязано с общеевропейским процессом. Кроме того, канцлер должен оглядываться на союзников по НАТО, которые могут оказывать и сдерживающее влияние.

В пользу ориентации на СДПГ особенно горячо высказывались Фалин и Федоров. Их поддерживали, правда, не очень последовательно, Яковлев и Шахназаров. Рыжков считал, что „не надо отдавать все Колю“. Крючков был готов присоединиться к тому, чья возьмет, но неоднократно напоминал, ссылаясь на информацию своих людей, что СЕПГ уже нет как таковой, а государственные структуры ГДР разваливаются».

Глава 4 Формула объединения Германии

«Была выдвинута идея „шестерки“, то есть совещания ad hoc в составе СССР, США, Англии и Франции, то есть держав-победительниц, и двух Германий — ФРГ и ГДР, для обсуждения и решения европейских и международных проблем, которые неизбежно будут затронуты объединением Германии.