Охота за семью гномами

— Молодой человек устал, это либо его первый бал, либо сто первый. Поверьте, иногда это одно и то же, особенно когда занятие не приносит ему удовольствия. Настроение плохое, но работать надо, через силу и желание. Можно ему поставить диагноз?

Рита успела только удивленно развести руками и приоткрыть рот, но профессор продолжил:

— Второй признак — страх. Страх чего? Всего или чего-то конкретного? Или всего вместе? Вот посмотрите, — он указал на вход в зал. — Девушка входит в зал, ее вид растерян, она оглядывается, пытается найти спокойное, уединенное место. Ей некомфортно в этой обстановке, все пугает, она ищет знакомые, родные предметы. Посмотрите, посмотрите, — настойчиво уговаривал профессор.

Удивительно, но Рита, привыкшая на настойчивость не поддаваться и даже всегда с настороженностью относиться к ней, отреагировала, как он просил. Ее заинтересовал этот мужчина и заинтриговал разговор с ним. Ей хотелось услышать продолжение его теории под кодовым названием «Работай по профессии и не лезь в чужие дела, а не то я поставлю тебе неутешительный диагноз».

«Неплохое название для статьи», — решила Рита и посмотрела на девушку.

Она действительно выглядела растерянно, стеснительно двинулась в дальний угол зала, отшатнулась от официанта, предложившего ей напитки и закуску, опомнилась, взяла канапе и бокал, устроилась за столиком, боясь повернуться к людям спиной, осматривала гостей, но взглядом ни с кем не собиралась встречаться.

Рита взглянула на нее, она тут же опустила глаза, засуетилась, достала телефон и заинтересованно погрузилась в виртуальный мир новостей, событий, картинок, «лайков, тегов и хештегов».

Рита прекрасно знала, что на самом деле девушка отгородилась телефоном от людей, как и восемьдесят процентов людей. В мире технологического прогресса они становятся интровертами и в незнакомом обществе прячут взгляд и делают увлеченный вид общения с «друзьями». Раз уж зашел разговор о процентах, то вспомнилась статистика, утверждающая, что девяносто девять процентов пользователей Сети не знают друг друга лично и никогда не встретятся.

Рита отметила для себя человека «Номер два», к которому подойдет после Петра Григорьевича взять интервью, хотя бы для того, чтобы доказать себе, что права по поводу ее стеснительности, а необоснованный страх, о котором утверждает профессор, всего лишь предположение.

Петр Григорьевич дал возможность Рите «налюбоваться» девушкой и продолжил:

— Но мы знаем, что она впервые вошла в этот зал. Ведь мы с вами, Маргарита, пятнадцать минут назад тоже впервые вошли сюда. Были чуть растерянны, боялись новой территории и ощущений. И я повторюсь: мы с вами доказываем, что, не имея профобразования, можно наломать дров. Согласны? — спросил он и, опять не дожидаясь ответа, продолжил: — Третье — бессонница. Скорей всего, у официанта несколько ночей не было полноценного сна. Причину его отсутствия мы не обсуждаем. Но признак шизофрении налицо. Из нее вытекает следующий признак — утомляемость.

— О-о-о, — протянула Рита, — только по этому признаку я хронический шизофреник.

— Я тоже, — согласился Петр Григорьевич. — А снижение концентрации? Как вам признак?

— Тоже моя рубашка, — призналась Рита.

— Но вам я не могу поставить этот диагноз.

— Почему? — заинтересовалась она.

— У вас отличная коммуникация с людьми, а больные люди уклоняются от социальных контактов. И еще, больные люди очень резко воспринимают этот диагноз, даже сказанный в шутку. А вы имеете смелость шутить над собой.

— Рада за себя. В душе я комик, смеюсь с натуры.

Хоть пил Петр Григорьевич шампанское медленно и малыми глотками, Рита все же заметила, как он захмелел, стал говорить громче и шире улыбаться.

— Следующий признак, десятый или пятый, я сбился со счета, — это импульсивность и возбуждение. Маргарита, хотите попробовать свои знания? Предложите свой вариант.

От неожиданного предложения Рита не смогла скрыть удивление, но заинтересовалась, прогоняя трезвую мысль:

— Не хотела бы я, чтобы меня рассматривали как потенциальную шизофреничку, даже исподтишка, даже в целях эксперимента и доказательства, что не всем можно ставить этот диагноз, даже если очень хочется.

— Не переживайте, ваш секрет умрет со мной, — хитро заверил профессор.

Чего-чего, а любопытства у Риты было больше, чем скромности, так же как и любви к риску, открытиям, расследованиям и экспериментам. А этот эксперимент ее заинтересовал. Ни разу в своей жизни она не общалась с профессором психиатрических наук одной из лучших клиник, еще и предпринимателем и просто приятным человеком. Ни разу в своей жизни ей не приходилось ставить диагноз «шизофрения» посторонним людям. И не посторонним, слава богу, тоже.