Охота за слоновой костью

– Тысячу лет спустя лес Убомо по-прежнему будет преподносить свои щедрые дары еще не рожденным поколениям и останется убежищем для тех же живых существ, что и сегодня.

«Вполне здраво», – решил Дэниэл. Ведь он сам видел доказательства. Узкая полоска в лесу не может серьезно грозить уничтожением растениям и животным. Таффари излагает философию, в которую верит сам Дэниэл, философию разумного подхода, упорядоченного и планируемого использования ресурсов планеты – такого, чтобы они постоянно самовосполнялись.

На мгновение он забыл свою враждебность к Таффари. Ему хотелось аплодировать.

Но он откашлялся и сказал:

– Господин президент, великолепное выступление. Оно вдохновляет. Спасибо, сэр.

Сидя на приборной доске «лендровера», Четти Синг разгладил на левом бедре документ. Он научился хорошо владеть левой рукой.

– Этот клочок бумаги портит все веселье, – заметил он.

– О веселье речи нет, – ответил Нинь Чэнгун. – Это подарок моему достопочтенному отцу. Нужно потрудиться.

Четти Синг взглянул на него и широко, неискреннее улыбнулся. Ему не нравились перемены, которые произошли после возвращения Ниня Чэнгуна из Тайпея. В китайце теперь чувствовались новая сила, новая уверенность и решимость.

Впервые Четти Синг понял, что боится его.

Ему это не понравилось.

– И все равно работа идет лучше, когда она веселит, – попытался он отстоять свою точку зрения, но не мог смотреть в темные непроницаемые глаза Чэнгуна. Он опустил взгляд к бумаге и прочел:

«Народно-демократическая Республика Убомо. Особая президентская лицензия на добычу дичи. Предъявителю, господину Ниню Чэнгуну или его полномочному представителю, особым президентским указом разрешается охотиться на всей территории республики Убомо и убить следующих представителей охраняемых видов диких животных, а именно: пять голов слонов (Loxodonta Africana). Ему также разрешается в научных целях хранить, экспортировать или продавать любые части указанных особей, включая шкуры, кости, мясо и бивни. Подписано: Ифрим Таффари, президент республики».

Лицензию готовили в спешке. Случай был беспрецедентный, и по просьбе Чэнгуна президент написал ее на листе из блокнота, правительственный принтер поместил текст под гербом республики Убомо, и через двенадцать часов бумагу вновь принесли президенту – на подпись.

– Я браконьер, – объяснил Четти Синг. – Лучший в Африке. Этот листок бумаги превращает меня в обычного агента, в подчиненного, в помощника мясника.

Чэнгун нетерпеливо отвернулся. Сикх раздражал его. Ему было о чем подумать, кроме подобных глупостей.

Глубоко задумавшись, он расхаживал по лесной поляне. Сырая земля проваливалась под ногами, стекла его темных очков запотели от влаги. Сняв очки, Чэнгун сунул их в нагрудный карман рубашки с открытым воротом и оглянулся на сплошную зеленую стену вокруг поляны. Стена была темная и угрожающая; Чэнгун подавил тревогу, посмотрел на часы и резко сказал:

– Уже поздно. Когда он придет?

Четти Синг пожал плечами и одной рукой сложил лицензию.

– У него другое представление о времени. Он пигмей. Придет, когда захочет. Может, он уже здесь и наблюдает за нами. А может, придет завтра или на следующей неделе.

– Я не могу больше тратить время! – рявкнул Чэнгун. – У меня есть и другая важная работа.

– Важнее подарка вашему уважаемому отцу? – спросил Четти Синг с иронической улыбкой.

– Будь они прокляты, эти черные! – Чэнгун снова отвернулся. – Они ненадежны.

– Обезьяны, – согласился Четти Синг, – но полезные маленькие обезьяны.

Чэнгун сделал еще круг по поляне – под его ногами хлюпала красная грязь – и снова остановился перед Четти Сингом.

– Что с Армстронгом? – спросил он. – Пора с ним разобраться.

– А, да! – Четти Синг улыбнулся. – Это действительно будет забавно. – Он потер остаток правой руки. – Почти год я каждую ночь видел во сне доктора Армстронга. Но никак не думал, что он появится прямо здесь, в Сенги-Сенги.

– Да, как связанный цыпленок. Ну, неважно. Вы должны разобраться с ним, пока он здесь, – настаивал Чэнгун. – Нельзя позволить ему уехать.

– Даже не думайте, – сказал Четти Синг. – Я много размышлял над этим. Смерть доброго доктора должна быть весьма символической и болезненной, но тем не менее объясняться несчастным случаем.

– Не затягивайте! – предупредил Чэнгун.

– В моем распоряжении пять дней, – самодовольно сказал Четти Синг. – Я видел график съемок. Раньше он никак не сможет закончить работу в Сенги-Сенги…

Чэнгун нетерпеливо оборвал его:

– А что рыжеволосая женщина, его помощница?

– В данную минуту с ней забавляется президент Таффари, но тем не менее я считаю, что она должна сопровождать доктора Армстронга в его долгом путешествии…

Четти Синг внезапно замолчал и встал. Он всмотрелся в лес и, когда Чэнгун хотел что-то сказать, властным жестом остановил его. Минуту он стоял, прислушиваясь, наклонив голову, потом снова заговорил:

– Похоже, он здесь.

– Откуда вы знаете?

Чэнгун невольно заговорил осторожным шепотом и нервно откашлялся, тоже всматриваясь в джунгли.

– Слушайте, – сказал Четти Синг. – Птицы.

– Я ничего не слышу.

– Вот именно, – кивнул Четти Синг.

Она замолчали.