Охота за святым Георгием

— Это тоже свойственно русским, — улыбнулся брюнет. — Обычно мы начинаем деловые разговоры с общих фраз, с философских рассуждений, и собеседник корректно ждет, не торопится… — Перехватив яростный взгляд приятеля, он оборвал начатую фразу. — Ладно, если торопишься, буду краток. Почему ты мне не сказал, что за вынос фильмов из Дома творчества и за показ их на стороне грозит длительное тюремное заключение?

Что-о! Вот это да! Всего, что угодно, но такого оборота Виктор не ждал. Он растерянно молчал и хлопал глазами. Пришло в голову, с какой стати Жорж Риполл, всегда такой обходительный и простой, затеял этот разговор. Что он задумал? Во всей этой затее его дело — сторона. Хотя почему? Ведь это он, Риполл, в одну из встреч в Доме творчества предложил Виктору показать фильмы на стороне… друзьям, посулил хорошие деньги. Любезно предоставил свой «фордик», киноаппарат. Вот вроде и все! Нет, не все… Жорж платил ему за показ фильмов, такое уже было два раза. Вот так, запросто, вытаскивал из кармана деньги и платил! И не мало платил. В первый раз семьдесят пять рублей, во второй — пятьдесят. Виктор тогда спросил: «Почему ты расплачиваешься?» Жорж отмахнулся: «За ними не пропадет, свои ребята». Ну и что, что Виктор назвался тогда чужим именем? Какая в этом разница! Ведь вот как обернулось!

Виктор молча крутил в вспотевших руках пустой стакан. А тем временем Жорж не спеша допил вино, вытащил из кармана белоснежный платок и вытер влажные губы.

— Я студент советского вуза и вступать в конфликт, обманывать советские власти не собираюсь, — нравоучительно сказал он. — Более того, мой долг перед гостеприимными хозяевами — сообщить куда следует о том, что я втянут в уголовную историю и, как на исповеди, рассказать все, что мне известно. Мне поверят, мне должны поверить! Я могу не знать и действительно не знаю, что хорошо и что плохо в вашей стране.

И все это корректно, добродушно, незлобно, как будто речь шла о простых, обыденных вещах.

— Вот оно что! — зло усмехнулся Виктор. — Значит, политический капиталец на мне заработать хочешь. Давай, давай!

— Дурак! — равнодушно оборвал его Риполл. — Ну скажи, на кой черт мне нужен этот политический капитал? Советского гражданства я принимать не собираюсь. — Неожиданно он широко, по-приятельски улыбнулся. — А вот главного ты не уяснил. Не уяснил, какие возможности имеются в наших руках.

— У тебя — да. Отличная возможность засадить меня за решетку.

— А что я буду от этого иметь? Кажется, так говорят у вас в Одессе? — улыбка не сходила с лица Жоржа. — Передачи по утрам, я же твой друг? И угрызения совести ночью? Нет, это не бизнес. Я хочу предложить тебе куда более перспективное дело. Согласишься — и вся история с фильмами отцветет, не успевши расцвести. Ладно, возьму на себя грех… скрою. Заработаем так, что на всю жизнь хватит. Согласен?

— Что ты еще затеял? — хмуро протянул Виктор.

— Выпьем… — Риполл, не ожидая согласия, направился к прилавку.

На этот раз разговор пошел напрямик. Жорж напомнил Виктору все рассказанное им о баснословной стоимости бухарцевских икон, о том, что по закону он, Виктор, — единственный прямой наследник Бухарцевой, но что в доме у тетки он не бывает и на ее капиталы ему начхать.

— А зря! — осуждающе покачал головой Жорж. — Такими кусками не раскидываются. Кто ты сейчас? Ноль целых и ноль десятых, восьмидесятирублевый киномеханик, если, конечно, не считать левых доходов, но ведь это же дело такое… — Жорж брезгливо оттопырил губы. — А кем можешь стать? Королем! Главное, все легально, законно, все твое… Ты король, а я при твоем величестве вроде казначея.

Виктор хмурился, посапывал, медленно пил вино, не возражал. Да, собственно, и возражать нечего. Он еще не понимал, куда гнет приятель.

Воодушевленный молчанием Орлова, Риполл продолжал развивать перспективы. Здесь было все — и шикарная, беззаботная жизнь, и мировые девчата, и модные костюмы, и отдельная квартира, и машина, и даже заграничные поездки.

Виктор не проронил ни слова, не перебил ни одной репликой, ни разу не выразил несогласия, все шло так, как хотелось Жоржу. Наблюдательный и бывалый, он понимал, что согласие Орлова покупает не столько соблазнительными обещаниями, сколько боязнью оказаться за решеткой, но в конечном счете Риполлу было в высшей степени безразлично, что сработает, главное, чтобы сработало. Орлов, неустойчивый, корыстолюбивый парень, должен был подчиниться его воле, выполнить его замыслы, помочь получить то, на что он нацелился, а потом… потом черт с ним! Дальнейшая судьба приятеля Риполла мало интересовала.