Охота за тенью (СИ)

Задумчиво поковырялась в тарелке и снова подняла взгляд. По случаю жары окна были завешены плотными шторами, и в тенях на лице собеседника явно выделялись отсвечивающие желтизной глаза, то и дело сверкающие зрачками, отражающими боковой свет. Не заметить их сразу было невозможно, а перепутать его с оборотнем - проблематично, для тех, кто разбирается.

-Мне вот интересно, у тебя не было проблем, если тебя узнавали?

-Смотря где. - Он равнодушно повел плечом. - Если рядом Аден, никаких вопросов.

-А если нет?

-Сейчас выручает орденский знак. А раньше всякое бывало... Хорошо, шрамов на мне не остается, а то и так злопамятный. - Он усмехнулся.

Я окинула его взглядом. Жаль, что так вышло. Мне казалось, что уж он-то может жить с людьми спокойно.

-Ты поэтому вернулся?

Браш поднял глаза кверху и ответил не сразу, словно сам прикидывал, а что же побудило его, после того как отпустили с миром, снова присоединиться к ордену.

-И поэтому, наверное, тоже, но вообще... - Он поскреб подбородок. - Надо же мне куда-нибудь себя деть. Другого занятия я по себе не нашел. Среди людей жить оказалось проблематично. Нервничают они отчего-то, дергаются, если узнают... - Он задумчиво смотрел на столешницу. Ковырнул край когтем, и рассеянно прокрутил между пальцеми завиток древесной стружки.

-Но это не главные причины. Понимаешь, когда вкусишь этой жизни, с погонями и преследованиями, постоянной опасностью, очень радуешься, получив долгожданный покой. Но недолго. Обычная жизнь оказывается какой-то пресной, и скоро начинаешь киснуть от скуки. А сны прежнем времени, которые поначалу казались кошмарами, начинаешь вспоминать чуть ли не с ностальгией. - Он покачал головой. - Нет. Оставить это позади не так-то просто.

Я склонила голову набок, обдумывая его слова. Подняла взгляд.

-А... другие? Твои собратья. Как с ними?

-Не братья они мне. - Ровно ответил волкодлак. - Или думаешь, мне жалко тех, которые были среди жрецов? Не смеши.

Он покатал в пальцах хлебный шарик, и покосившись мне за спину, щелчком отправил туда, в темный зев камина. Я обернулась - там только пискнуло и зашуршало. По задней стене мелькнул крысиный хвост.

Браш оперся локтями о стол, и положил подбородок на сомкнутые ладони.

-Есть светлые. Есть темные. И есть они везде. Я не называю себя светлым, и не считаю правильным, а тем более праведным. Но считаю, что есть среди моих, как ты сказала, собратьев, которые не заслуживают жить. Они могут только вредить другим, и больше ни на что не способны. Больше ни о чем и не думают. Какой от них толк? - Спросил сам себя волкодлак, отщипывая от хлеба очередной кусочек. И прожевав его, сам и ответил: - Никакого.

-Думаешь, каждый должен приносить какую-то пользу? - Уточнила я.

Он недоуменно нахмурился. Потом досадливо помотал головой.

-Ты меня сейчас загонишь в философский тупик, ага. Что-то я не так слова подбираю, наверное. У меня принцип простой: живи сам, и другому жить не мешай. Ну а раз полез, то будь готов получить по заслугам, и по морде. Взять тех же жрецов. Знали же, на что идут. Знали, что делают. Только решили, что ничего им за это не будет, и распоясались совсем. А уж кто именно среди них был, люди или нечисть, то для меня дело второе.

Я смотрела на него и поневоле вспоминала рассказанную мне Маркусом историю о том, как этот волкодлак вообще пришел к такой жизни. Ведь был как все, о том, что есть хорошо и что плохо, как и о том, что сам творит плохие вещи, не задумывался. И быть бы ему однажды убитым охотниками или наемниками, если бы молодой нечисть, как бы странно это ни звучало, вдруг не влюбился.

Зазнобой стала местная красавица, выросшая в поселке, в котором он иногда появлялся. Не знаю, была ли она вообще в курсе его существования, или все же закрутила с ним роман, но мировоззрение у Браша тогда знатно пошатнулось.

Красавица впоследствии вышла замуж и обзавелась детьми. К чести волкодлака, ее мужа он не тронул, хотя зубы наверняка так и чесались. Дети же могли гулять по лесу хоть глухой ночью; их всегда охраняла неприметная тень, распугивающая остальных нечистей.