Охотясь на Адэлайн

В тот момент, когда она собирается что-то сказать, она замирает, все ее тело застывает. Словно в замедленной съемке, ее глаза переходят на Кравена, расширяются, когда их взгляды сталкиваются. когда их взгляды столкнулись.

«Какого черта ты здесь делаешь?» — огрызнулась она.

Черт побери. Я знала, что с ним что-то не так.

Нахмурив брови, я поворачиваюсь к маминому сиделке и нахожу его таким же удивленным, как и Сибби.

«Я мог бы спросить тебя о том же, Сиббиль».

Эпилог Охотник

Три месяца спустя

«Все еще не можешь найти ее?» — спрашиваю я Дайю, глядя на нее, пока ковыряюсь в салате.

Я врезаюсь вилкой в гренку и смотрю, как она падает с моей тарелки.

Она кривит губы, в ее зеленых глазах мелькает чувство вины.

«Нет», — признает она. «Неудивительно, что ей так долго сходило с рук убийство. Она действительно знает, как исчезнуть».

Я киваю головой, стараясь сдержать разочарование. Это не вина Дайи, или Джея, ни даже моя вина в том, что мы не можем ее найти. Маленькая истребительница демонов знает как прятаться — она делала это слишком долго, чтобы совершить ошибку и быть пойманной во второй раз.

Три месяца назад Сибби исчезла. Мы не знаем, где она, но мы знаем, что Крэйвен с ней.

Адди сказала, что когда Крейвен пришел с Сиреной в гости, она поняла. что в нем что-то изменилось. А когда Сибби увидела его, это было похоже на то словно призрак материализовался прямо у нее на глазах.

Они не говорили много, скорее всего, потому что Адди и Сирена наблюдали за ними, но, очевидно, они сказали все, что им нужно было сказать в тишине.

В ту ночь она ушла, пока мы с Адди спали. И с тех пор мы не видели ни одного из них с тех пор. Крэйвен тоже исчез без единого слова, и как его и мать Адди очень переживали.

«У меня от нее будут седые волосы», — бормочу я, вонзая вилку в листик зелень.

Дайя играет с золотым обручем в носу, уголки ее глаз напряжены, когда они с Адди обмениваются взглядами.

Хотя Сибби хорошо умеет прятаться, тот факт, что моя программа распознавания лиц не обнаружила ее ни на одной гребаной камере по всей территории. Блядь. В мире за три месяца — девочки предполагают, что она мертва.

Но я отказываюсь, блядь, в это верить. Нахуй.

Я знаю, что она где-то там; я просто хотел бы знать, какого черта она задумала.

«Она объявится», — добавляет Адди, хотя в ее голосе нет уверенности. Она ковыряется в своем салате и бормочет: «Она всегда знает, как нас удивить».

Я поджимаю губы, ее слова напоминают мне о маленьком секрете, который я храню в моем заднем кармане. Если я скрою это от нее, я не только не смогу жить с этим, но и ей будет больно, если она когда-нибудь узнает. И как бы мне нравится причинять Адди боль, это приятно только тогда, когда она кончает на мое лицо или член.

Внутренне застонав, я не выдержал и сказал: «Кстати, о сюрпризах».

Ее карамельные глаза поднимаются в замешательстве, и я тянусь в карман, достаю записку и бросаю ей. Нахмурив брови, она берет ее и быстро читает глаза постепенно расширяются, когда она понимает, что там написано.

Медленно, ее круглый взгляд переходит на меня, и я вскидываю бровь.

«Это было по почте. Но я думаю, что меня все еще нужно убедить, если ты спросишь меня», — говорю я ей, ссылаясь на записку. Ее рот искривляется, и удивление медленно переходит в облегчение.

И я думаю, что могу жить с тем, что она счастлива, даже если это долбаный мудак, который является причиной этого.

* * *

Адди яростно бьется, ее рука приближается к моему лицу на считанные сантиметры. агонизирующий крик срывается с ее языка, за которым следует имя Ксавьера. Мое зрение чернеет, и я в ярости от того, что монстры загрязняющие ее кошмары — это не я.

Я единственный монстр, которому позволено преследовать ее гребаные сны.

Стиснув зубы, я хватаю ее за руку и переворачиваю на бок, лицом ко мне подальше от меня. Упираясь ей в грудь, я крепко притягиваю ее к себе.

Ее обнаженная плоть скользит по моей, вызывая плотское желание глубоко в моей груди. Это не просто желание обладать ею. Я хочу обладать ею. Пометить ее. Воплотить так глубоко в нее, что вне меня больше не будет Аделайн Рейли.

Я приподнимаюсь на локте и отпускаю ее руку, чтобы поплевать на свои пальцы и растереть влагу по своему члену. Глубоко вдыхая, я погружаюсь в нее, зажмурив глаза и от жжения от трения, и от того, как чертовски хороша она на ощупь.

Она просыпается с изумленным вскриком, ее пульс бьется в шее, а киска сжимается вокруг моей длины. Я сдерживаю стон, слишком очарованный паническим взглядом в ее глазах и ее заметной дрожью.

«Зейд?» — шепчет она, голос хриплый от крика.

Я толкнулся бедрами один раз, вызвав резкий вздох из ее пухлых губ. Она напрягается, затем расслабляется, вжимаясь в меня изгибом своей попки еще глубже.

«Ты чувствуешь меня, детка?» шепчу я, скользя рукой по ее животу, по ложбинке между грудей и к ее нежному горлу. Ее пульс бьется о ее плоть, и я чувствую каждое биение сердца через колонну ее шеи.

Все еще сильно задыхаясь, она смачивает губы, прежде чем выдохнуть: «Да. Я чувствую тебя».