Охотясь на Адэлайн

Я хмыкаю. «Кому принадлежит эта киска, Аделин?» мрачно спрашиваю я.

«Тебе», — шепчет она, ответ автоматический.

«Хорошая девочка», — бормочу я. «Мужчина в твоей голове — это не монстр, маленькая мышка. Это я. Каждый раз, когда ты будешь выкрикивать чужое имя, я буду заменять его своим собственным. И мне плевать, как это чертовски больно».

Я двигаю бедрами в ней, и она содрогается на мне, хныканье срывается с ее губ.

Лунный свет проникает сквозь балконные двери, окрашивая наши тела в мягкой аурой, которую могут создать только небеса. Мой взгляд прослеживает изгибы наших тел, мягкие линии, отделяющие ее душу от моей.

Два существа, покрытые шрамами и оскверненные, и все же мы выглядим как чертово искусство. Как шедевр, который не смог бы создать даже да Винчи. Я хочу припереть ее к стене и показать ей, как выглядит искусство, когда оно подпитывается страстью.

«Когда тебе будет страшно и трудно дышать, я буду здесь. Глубоко внутри тебя. Будь я с тобой физически или в твоем сердце, я всегда буду рядом».

Она вздрагивает, и я отвожу бедра, прежде чем глубоко войти в нее, вырывая хриплый стон из ее горла.

Мой контроль над собой ослабевает, и я позволяю себе на мгновение сломаться, моя голова падает назад, глаза закатываются, и я стону от ощущения ее идеальной киски обхватившей меня.

Проклятая нирвана.

Опустив подбородок, я провел губами по изгибу ее трепещущей шеи, затем прикусываю прямо над ее пульсом, как одержимый. Ее страх на вкус намного лучше, чем я себе представлял.

Она резко вдыхает, и я скольжу ртом к ее уху, очарованный тем. как она дрожит подо мной.

«Я прогоню твоих демонов, Аделин, и они будут бежать и прятаться потому что я чертовски страшен».

Я глубоко вхожу в нее, чтобы подчеркнуть свою точку зрения, и получаю резкий вздох.

Ее рука опускается на мое бедро и скользит назад, пока ее когти не впиваются в мою задницу.

«Зейд», — шепчет она, выгибая спину и вжимаясь в меня.

Сдерживая очередной стон, я поднимаю ее ногу и зацепляю руку под ее коленом, сохраняя короткие и жесткие толчки и попадая в ту сладкую точку внутри что заставляет ее киску плакать. Глаза Адди закатываются, стоны, вызванные сном, наполняют комнату и мою грудь, подстегивая меня трахать ее сильнее и быстрее.

Я поднимаю ее ногу выше, скольжу рукой к ее горлу и сжимаю его крепко сжимаю, вызывая более громкие стоны под новым углом. Я сжимаю зубы, преодолевая ливень эмоций. Ярость. Любовь. Потребность. Одержимость.

По мере их нарастания и увеличения, моя рука поднимается вверх по ее шее и к нижней части ее челюсти.

«Смотри на меня, пока я разрушаю тебя, Аделин».

Жесткая хватка, я дергаю ее лицо к своему, захватывая ее широкие карамельные лужицы своими глазами.

«Ты всегда будешь моей», — рычу я. «Даже в твоих гребаных кошмарах».

С ее губ срывается крик, но она не отстраняется. Нет, она встречает каждый мой толчок с собственной силой.

Наслаждение пробегает по моему позвоночнику, собираясь у основания и почти ослепляя меня экстазом.

«О Боже, Зейд, пожалуйста», — умоляет она, задыхаясь.

Отпустив ее челюсть, я скольжу рукой вниз по ее животу к ее намокшей киске, кончиками пальцев дразня ее клитор.

«Ты так красиво молишься, маленькая мышка», — бормочу я. «Но я хочу услышать, как ты кричишь о пощаде».

Я выхожу из нее, мой член громко протестует, и мне почти больно скатываться с нее, чтобы покопаться в тумбочке.

«Что ты делаешь?» — простонала она, и я знаю, что ее киска сжимается, в поисках меня.

Схватив все, что мне нужно, я снова заключаю ее в объятия. Ее подбородок опирается на плечо, пока она пытается понять, что я задумал. Она выглядит чертовски божественно в лунном свете, и это почти отвлекает меня.

Откупорив смазку, я смачиваю свой член жидкостью, стиснув зубы, пока я распределяю ее по всей длине. Все еще не оправившись от потери ее киски, мои бедра непроизвольно толкнулись в мою руку, как несдержанный дикарь.

Как я всегда говорил ей — с ней у меня нет никакого гребаного контроля.

«Зейд», — протягивает она, в тоне ее голоса звучит тревога.

Прежде чем бросить бутылку через плечо, я выливаю щедрую порцию смазки на свои пальцы, а затем проникаю ими в щель ее задницы.

Она резко вдыхает, когда я смазываю ее зад, и хнычет, когда я погружаю в нее палец внутрь, затем другой, растягивая ее и подготавливая к тому, что должно произойти. Она вздрагивает, и то ли от удивления, то ли от страха, она не в состоянии сделать ничего другого, кроме как задыхаться.

Я не тороплюсь, растягивая ее, покусывая за плечи и оставляя любовные укусы, вырывая из ее горла слабые стоны. К тому времени, когда я отстраняюсь, она задыхается, а ее мышцы расслаблены. Я просовываю руку под ее бедра и поднимаю его еще раз.

«Подожди», — дышит она. «Ты слишком большой. Я не знаю, смогу ли я выдержать с этим».

«Твое тело, блядь, создано для меня. Так что ты будешь хорошей девочкой и, блядь, примешь его».

Я просто знаю, что страх сейчас течет по ее кровеносной системе, и ее киска намокла в ответ. Она нервничает, но держит эти маленькие белые зубы.

Умная девочка.