Охотясь на Адэлайн

Девушка-Бетани неловко отодвигается. «Мне жаль, Франческа. Когда я у меня был грипп…»

Резкая пощечина обрывает ее слова, звук звенит у меня в ушах. Бетани держится за покрасневшую щеку, рот открыт в шоке.

«У тебя все еще грипп?» рычит Франческа.

Бетани медленно качает головой. «Нет, мэм. Вчера вечером у меня спала температура».

Мои глаза почти выпучиваются, но я стараюсь сгладить свое выражение. Это наверное, первый день, когда она снова чувствует себя немного человеком.

«Рокко!» громко зовет Франческа, заставляя нас шестерых вздрогнуть. Мы все кажется, сразу выпрямляем позвоночники.

Рио рассказывал мне о нем, но я еще не имела удовольствия с ним познакомиться. Если по ощутимому напряжению в воздухе можно судить, то егокого стоит опасаться. Они все такие, на самом деле, но впервые с момента знакомства с этими девушками, я чувствую это.

Все, кроме Сидни, очевидно. Она прячет свое хихиканье за рукой, и с ликованием смотрит на дверь. Я бросаю на нее неприязненный взгляд, но она не обращает на меня ни малейшего не обращает на меня ни малейшего внимания.

Тяжелые шаги поднимаются по ступенькам, и каждый стук усиливает напряжение.

К тому времени, как он входит, мы все становимся каменными, а Сидни вибрирует от возбуждения. возбуждения.

Его присутствие — чистое зло, и я просто знаю, что когда этот человек умрет, он не попадет в ад. Он останется в четвертом измерении, где будет продолжать преследовать и терроризировать живых.

Рокко — крупный мужчина с еще большим брюхом. Пот покрывает его кожу, когда он осматривает нас шестерых. Он определенно похож на брата Франчески, оба с крючковатые носы, загорелая кожа и золотисто-карие глаза.

Хотя они и выглядят родственниками, Франческа красива, тогда как Рокко… нет.

Единственная красота, которая когда-либо касалась этого человека, была от рук женщины. Прикосновения, которые были украдены и имели высокую цену, которую заплатила только она. за которую заплатила только она.

Франческа кивает на Бетани: «Она не следила за уродливыми наростами на лице».

Глаза Рокко переходят на дрожащую девушку, и хотя он не смотрит на меня, сила его взгляда посылает укол ужаса через мой организм. Бетани пытается сохранить лицо чистым, но все ее тело дрожит так сильно, что я слышу, как стучат ее кости.

На комнату опускается тишина, поэтому, когда он открывает нож, резкий металлический звон звучит как удар молнии.

Бетани вскакивает, и я не единственная девушка, которая неловко переминается с ноги на ногу.

«П-пожалуйста, Рок…»

«Молчи», — огрызается он, его ржавый голос посылает дрожь по моему позвоночнику.

Я понятия не имею, что он собирается сделать, но я уверена в одном: этот голос будет преследовать меня в кошмарах до конца моих дней.

«Ты ничего не стоишь для нас, если ты уродлива», — ругает он, подходя к ней и сжимает ее лицо в своей мясистой ладони. Она хнычет, когда он сжимает ее щеки и дергает ее голову в сторону, чтобы он мог лучше рассмотреть ее родинки.

Она вздрагивает, но каким-то образом заставляет себя не бороться с его хваткой, как бешеная собака. Он направляет кончик лезвия на ее кожу и медленно начинает резать.

Я задыхаюсь и собираюсь сделать шаг вперед, но рядом со мной рука кареволосой девушки вырывается и хватает мою, сжимая так сильно, что становится больно.

А с другой стороны от меня Сидни охает, как старший брат и сестра, который наблюдает за тем, как младший ребенок попадает в неприятности. Я мотнула головой в ее сторону, ярость излучаемая каждой порой моего тела.

«Что с тобой не так?» шиплю я, сохраняя низкий голос.

Темные глаза Сидни встречаются с моими, и я понимаю, что они не сильно отличаются от глаз Рокко. Мертвые и холодные.

«Много», — отвечает она безразлично.

Бетани кричит, когда Рокко продолжает вырезать на ее лице резьбу, и я физически не могу сдержать себя.

«Разве ты не делаешь ее еще уродливее?» огрызаюсь я. Бетани ни в коем случае не уродлива, но их логика обратная. Если родинка с несколькими волосками — это такая большая проблема, то каким образом разрезание ее лица решит проблему?

Они делают ей шрамы на лице, черт возьми.

Рокко замирает, а Франческа поворачивает голову ко мне, ярость видна сквозь запекшийся макияж. Но что-то в выражении ее лица вызывает мгновенное сожаление. Не потому, что она злится на меня за то, что я высказалась.

Потому что она не сможет меня спасти.

Сидни громко фыркает рядом со мной и делает огромный шаг в сторону.

Явно не желая быть связанной с моим плохим поведением, хотя то, как она ведет себя отвратительно.

Я прикусываю губу, мои глаза опускаются вместе с сердцем. Оно начинает колотиться страх наполняет мои вены, а адреналин циркулирует по всему телу. мое тело, вызывая тошноту.

Я закрываю глаза в знак покорности, ненавидя себя за отсутствие самоконтроля.