Охотясь на Аделин

Я такая идиотка. Просто нелепо думать, что кто-то может прятаться в стенах. Но потом улыбка сползает с моего лица при одной отрезвляющей мысли.

Та девушка из «Сатанинских связей» – она наблюдала за людьми изнутри стен домов с привидениями, а потом убивала их. Но это не может быть она. Насколько я слышала, ее посадили в тюрьму.

В стенах никого нет, Адди. Ты бредишь.

Точно. Я брежу.

Решив доказать самой себе, что там никого нет, я решаю, что единственный способ узнать наверняка – это взглянуть поближе. Я на цыпочках подбираюсь к углу комнаты, каждый мой шаг оглашает громкий скрип половиц. У меня еще не было возможности изучить пол.

Было бы не так страшно, если бы я могла включить свет, но это слишком рискованно. Я не хочу привлекать их внимание. Это становится еще одной отрезвляющей мыслью – монстр в стене кажется мне меньшей опасностью, чем те, кто владеет этим домом.

Но если я когда-нибудь снова смогу заснуть, с наркотиками или без, то я должна быть уверена, что в стене никто не прячется, наблюдая за тем, как я сплю.

Снова сверкает молния, и я бросаюсь вперед, чтобы исследовать бездну за деревянными досками.

Там ничего нет, по крайней мере, я ничего не вижу. Я не настолько отважна, чтобы прижать глаз прямо к доскам, но этого расстояния достаточно, чтобы удовлетворить мое любопытство прямо перед тем, как я снова погружаюсь в темноту.

Шлепнув себя рукой по груди, я выдавливаю еще один смешок, отрывистый и нервный.

Возвращаясь к кровати, наступаю на какую-то неровность, и доска под ногами смещается. Замираю и смотрю вниз. Шевелю ногой, и дерево снова сдвигается, протестующе скрипя.

Мое любопытство разгорается, а вместе с ним появляется и искра возбуждения. Я приседаю так стремительно, как только позволяет мое тело, а это, признаться, чертовски медленно. Хотя я и выздоравливаю после аварии, все продолжает болеть от недостатка движения.

Я упираюсь руками в доску и сдвигаю ее вниз до упора, пока в полу не образуется щель.

Поддеваю край дерева, зашипев, когда ноготь болезненно отгибается назад, почти оторвавшись от пальца. Появляется кровь, но я не обращаю на нее внимания, решив узнать, не скрывается ли что-нибудь под этой половицей.

В конце концов нащупываю подходящее место и приподнимаю доску достаточно, чтобы просунуть под нее палец. Потом осторожно вытаскиваю деревяшку и заглядываю вниз, в черную бездну.

Выдохнув, погружаю руку в отверстие и ощупываю его, с ужасом ощущая, как мои пальцы натыкаются на тушки жуков и еще бог знает на что, но отвращение сменяется восторгом, когда я натыкаюсь на что-то твердое.

Хватаю это и едва не визжу, когда понимаю, что это дневник.

Быть того не может.

Я пялюсь на тетрадь в руке.

Найти дневник Джиджи в стене в поместье Парсонс было невероятным везением. Такое происходит, наверное, только в кино.

Но найти еще один дневник в полу?

Невероятно. Просто за гранью правдоподобности.

Но он в моих руках. Дешевый блокнот с обложкой из искусственной кожи, не такой роскошный, как дневник Джиджи. Материал потрескался и местами совсем облез, но сейчас это самая красивая вещь, которую я когда-либо видела.

Широко раскрыв глаза, открываю блокнот и чуть не вскрикиваю, обнаружив внутри несколько записей.

Я обвожу взглядом комнату, словно ища кого-то, чтобы удостовериться, что передо мной именно то, о чем я думаю.

Сейчас слишком темно, чтобы что-то прочитать, поэтому я засовываю дневник обратно и кладу половицу на место, пообещав себе прочитать его позже, когда будет достаточно светло. Затем я встаю, слишком взволнованная, чтобы жаловаться на боль, и падаю обратно в постель.

Сердце колотится, частично от эйфории, вызванной находкой еще одного дневника, частично от неверия.

Дьяволица? Если это ты, то… спасибо.

Укладываюсь, чувствуя, что теперь у меня есть за что ухватиться, чтобы встретить то, что ожидает меня завтра.

Буря, бушующая снаружи, убаюкивает меня, и как раз в тот момент, когда я погружаюсь в сон, за стеной раздаются шаги, медленно удаляющиеся от нее.