Охотящаяся в ночи 2

- Какая ты практи-ичная, - что-то во мне пропело восхищенным голосом. Поперхнувшись, я выплюнула водоросль, попавшую в рот.

- Что с вами... тобой? - в приглушенном, доносящемся до меня будто через одеяло голосе подопечной, послышалось беспокойство.

- Тш, не шевелись... я отдыхаю, - придерживая Марину, прошептала, едва открывая рот. На языке скопилась тошнотворная горечь.. - Расслабься. Слейся с водой, что течет, омывая тебя, почувствуй ее настроение...

От девушки потянуло интересом.

- Управляй ею...

Она распласталась на воде морской звездой, кожа в сумраке чуть засветилась. Бело-голубое сияние растеклось по реке, сирин-полукровка стала похожа на лампочку. Зато темная, отдающая бензином поверхность, будто обрела твердость, щупальцами обвивая уставшие, напитанные влагой тела. Песня лилась, подчиняя стихию, с кончиков пальцев срывались искорки силы, образуя тонкий, похожий на нитку, унизанную мелкими серебристыми бусинами, след.

  

- Не спеши, не спеши, - шептала я на ухо Марине, медленно отгребая к пустынному берегу. Ту неожиданно окатило ужасом. Она внезапно осознала, что дрейфует непонятно куда, непонятно, как и почему. Меня накрыла удушливая волна чужого ужаса, прошла по телу дрожью, расцепила судорожно сцепленные на груди девушки пальцы.

Незримое течение несло нас к пустому, заросшему травой обрыву. И полукровка не видела все более истончающегося темного полога, накрывающего землю. А там все еще копошились черные, мерзкого вида щупальца, вытягивая к воде тонкие отростки. Девица рванулась к земле.

Она резко перевернулась и сбросила мои руки. Барахтаясь, шумно загребая и разбрызгивая воду, поплыла к берегу. Отфыркиваясь от вонючей жижи, залившей лицо и оставившей на коже темные мазутные разводы, рванула следом. Схватила за ногу, слегка притопила брыкающуюся девицу. Та на удивление сильно лягнула, в глазах от удара заплясали звездочки, а сознание окатило чистой оглушающей злостью.

Нет, какая она была милая, когда утонула! Тихая, спокойная, послушная! А тут попробуй, догони. Поднырнув под бьющуюся в оглушающей пространство эмоциями истерике девушку, утонуть которой не давала собственная сила, замерла солдатиком. Тело, объятое магическим течением, начало медленно погружаться. Выпустив пару пузырей, я погрузилась в ощущения. Вода рассказала о том, как судорожно бьется надо мной в тщетной попытке достичь берега отяжелевшее тело, как прянут назад, ощутив влагу, щупальца темноты. О том, что в сотне метров накрывшая город сеть обрывается, поведала шепотом, едва я коснулась дна реки кончиками пальцев.

Совсем неглубоко.

Ухмыльнувшись мысленно, оттолкнулась от каменистой поверхности и схватила девицу за талию. И вниз, вниз... пусть немного воды нахлебается.

Та судорожно замахала руками, выпучив от ужаса глаза и пуская пузыри. Кожа ее в воде приобрела зеленоватый оттенок, волосы спутанным веером расплылись вокруг головы, майка сползла с плеч. Едва увернувшись от кулачков, рванула ее за ворот, разрывая ткань и стреножив руки.

И наверх, наверх, слегка перехватив все еще брыкающуюся блондинку за шею. И чуточку при этом переборщив.

В два гребка я достигла места, где можно было нормально встать на ноги. И медленно побрела вдоль берега, ища местечко, свободное от темного покрывала. Марина ватной куклой висела у меня на руке, оттягивая плечо. Ноги ее волочились по дну, ободранные пятки кровоточили. Мои несчастные мышцы ныли до самого последнего волоконца, голова кружилась, я часто дышала, постоянно сглатывая поднимающуюся к горлу тошноту, спину ломило.

Непередаваемый спектр ощущений... хотелось лечь в воду и расслабиться, еще раз попробовать смыть с себя налипшие ошметки темной силы. Но, кажется, я начала привыкать. К боли и прочим... неприятностям.

Шатаясь, я медленно двигалась по пояс в воде. Шагов через двести, когда серая пелена рассеялась, выползла на берег. Рухнула на поросшую какой-то острой травой землю, рядом уронила Марину. Та мелко, нервно дышала. В сумерках ее кожа слегка светилась, на исцарапанном грязном лице застыло обиженной выражение. Было заметно, как под тонкими веками туда-сюда ходят зрачки.

Вздохнув, я отвела взгляд от подопечной, полюбовалась фиолетовеющим небом и села. Кряхтя, будто пятисотлетняя дриада, размяла закостеневшую спину. Никуда не годится... Обрыв, что находится сзади, я с грузом не осилю, а груз сей не брошу.

Перебирая мелкие камушки и поеживаясь от прикосновений мокрой ткани к коже, задумалась. Значит, сейчас отдохну, и надо дальше убираться. Не успокоюсь, пока между мною и одержимым убийцей окажется не меньше трех сотен километров.

Правда, есть подозрение, что на мне стоит метка и по ней меня весьма просто найти. Тем более надо убираться...

Угнать машину.

Хм... пересыпаю камешки из ладони в ладонь. Легко.

И в столицу, к Павлу.

Чего проще!

Павел, Павел... почему я думаю, что он мгновенно решит все проблемы? Ну, наверное потому, что он всегда этот делал. Раньше... Я в него просто верю.