Охотящиеся в ночи

— Именно. И Кириэл это обнаружил совершенно случайно. Когда послал сюда Тая Свертхальде. Надеялся, что все же сохранились архивы местных Знающих.

— Эти, что ли? — Я кивнула на вьющийся под ногами туман.

— Именно. И закрутилось. Сев, Крадущийся, выдавал информацию… Не злись, он всем ее выдавал. Тай познакомился с девочками — использовав личину, разумеется. Азов начал обдумывать интригу. Думаю, Тай уже довольно глубоко погрузился в запретные искусства и был не в своем уме. И тут грянул конклав. Свертхальде конечно же обнаружил бы кровную родственницу, он весьма методичный маг.

— Был.

— А вот и нет. Выжил, упертый тип! Сейчас под капельницей лежит, племянника успокаивает. Тот же ничего не помнит, и, права была Ходящая, ни следа одержимости в нем не осталось. Так вот, маг проводил ритуал поиска на крови ежегодно, всегда в разных местах. И нашел бы сестер Бышевых.

— Дальше понятно.

Как следует потянувшись, я обернулась к вампиру и повалила его на землю. Он поддался, расслабленно улыбаясь. Коснувшись губами прохладной кожи на его горле, вдохнула терпкий горьковатый аромат. Прикрыв глаза, вчувствовалась. Чуть изменившийся, с ноткой красного жгучего перца, но все еще знакомый, полынный. Сила пульсировала в сосудах, немного меня обжигая. Уверенная рука легла на затылок, легко пробежала по спине, будто приглаживая взъерошенную шерсть. Уткнувшись Павлу в плечо и чувствуя, как душу охватывает благостное довольство, я прошептала:

— Полукровка Марина вольна идти куда хочет, я не держу ее.

Павел усмехнулся, я ощутила это всем телом:

— Хорошо, я передам. А теперь слезь с меня. Я не так уж молод, чтобы валяться на голой земле, кроме того, ты испортила мой костюм.

Я лениво поднялась.

— Пойдем куда-нибудь в более удобное местечко? — предложил он.

Я помотала головой, наблюдая за тем, как легко взметнувшийся вверх «не такой уж молодой» вампир стряхивает сухие травинки со спины, невообразимо изогнувшись. Кажется, он наслаждается новообретенной силой, пусть и незнакомой. И точно: от Павла вдруг повеяло азартным, слегка бездумным весельем. В черных глазах плясали смешинки. Как давно я их не видела — почитай, никогда.

Я еще раз встряхнула головой, избавляясь от наваждения.

— Позже. Хочу попробовать одну штучку…

— Хорошо, я буду ждать. — Павел многообещающе улыбнулся, развернулся и исчез, растворившись в мерцающей тени от ближней постройки.

А я вновь вернулась к созерцанию тумана. Хочу разобраться, что это такое. И я снова принялась раскручивать маховик воспоминаний.

Назад, назад, назад… почти до конца, до того момента, когда они странным образом задвоились. Прикрыв глаза, позволила мыслям закружить себя. Похоже на спутанный клубок длинной вязальной нити, разноцветной, пушистой, местами жесткой, иногда — мягкой, как ангорка.

Нить, нить… Надо бы ее смотать…

Привычное пустое и одинокое детство наматывалось на палец жесткими длинными прядями. Призрачный серо-сизый клубок все менее четких однообразных картинок увеличивался, разрастаясь и занимая свободное пространство. Тяжелый, увесистый, скучный. А нить все не кончалась… Не кончалась, но изменялась… Не понимая, что происходит, я пропускала сквозь пальцы тонкую, мягкую и теплую, не чужую… И ни узелков на ней не было, ни разрывов. Просто одна нить плавно перетекла в другую, будто бы… будто бы составив с ней одно целое.

От удивления я распахнула глаза. Солнце резануло зрачки. Все это — мои воспоминания? С чего бы? И как?.. Подозрительно покосившись на серебристый туман, после рассвета ставший, кажется, еще более густым, я отползла подальше. Ну — и? Мои воспоминания, отмотанные назад… И что получается?

Если принять смутное ощущение за истину… Я там получила свои воспоминания. Детские. И будто бы отмотанные назад, словно их стерли из моего разума и сохранили где-то на флешке. А потом начали записывать новые, в чистый мозг… На пороге заштатного нищего приюта.

Как у бывшего Одержимого, начавшего жизнь заново. Не с нуля — только потому, что туман позволил Павлу выдернуть мага из котлована. Значит, я там была и раньше? Ребенком? Нервно прикусив губу, крутнулась вокруг своей оси. Глупо, глупо делать такие предположения на основе всего одного факта! Но где взять другие? Никто никогда еще не возвращался из серебристого моря. А я? Если я была там? Кем я была, если мое прошлое тоже было отмотано назад? Кто меня вытащил? Я упала на колени, впиваясь в землю когтями. Кто мне расскажет?

Отозвалась степь. Тонкой раскаленной нитью взрезав сознание, она выкинула меня куда-то вверх, в разгорающийся лазурью день. Развернулась сетью разноцветных золотисто-зеленых огней, дышащих ветрами в такт миру. Отразилась от пропитанной болью и проржавевшей кровью поверхности. И завертелась вокруг серебристой прорехи, заполненной густой живой субстанцией.