Охотничье братство

Забыл или не знал Иван Сергеевич, что Яна моя работает с анонсом, то есть не только делает стойку, а, если я ее не вижу, приходит — «докладывает», что нашла птицу.

Я сказал Яне: «Покажи где!» — она ушла, мы ждали. Слышно было, как плескается в темноте по болоту. Пришла и легла — доложила. Пошел за ней — привела к мертвому вальдшнепу. Иван Сергеевич был радостно поражен:

— Великолепного ума собака! Ай да Янушка!

— А может быть, я так ее выучил?

— Нет-нет, это ум, природный ум. Теперь все рефлексы, рефлексы, ума у животных не признают, а другая собака… а лошади…

Долго еще ворчал Иван Сергеевич, повторяя с досадой: «Рефлексы, рефлексы», — пока мы в полной темноте пробирались к дому.

В машину сели не сразу, зашли в дом, поужинали. Потчевала нас рослая, красивая дочка хозяина. Разговорились. Иван Сергеевич подивился, что они сюда приехали из Саратовской области: «Вот куда судьба занесла. Бывал в Саратовской, хорошие там люди».

Пообещал Иван Сергеевич на следующий год привезти девушке жениха, а когда мы сели в машину, отъехали немного, вдруг сказал:

— Очень важно научить себя без боли думать, что так и будут люди вырастать, жениться, рожать детей — и при тебе, и без тебя.

Начиная с 1950 года Иван Сергеевич состоял членом редакции ленинградского альманаха «Наша охота» (тома 1, 3, 4). В этой редакции с первого же тома состоял и я. Мы не обременяли Ивана Сергеевича редакторскими обязанностями, это была почетная редактура. Однако она как бы привлекала внимание Ивана Сергеевича к альманаху, и нам легче было просить и его непосредственного участия как автора. Для номера 1-го он дал нам «На весенней тяге», «Малинка», «Рябчик», «В зимние ночи», для 3-го — «Маленькие рассказы», для 5-го — «На медвежьей охоте», «Олени», «По волчьему следу», «Зайцы».

В июне 1959 года скончался Виталий Валентинович Бианки. Основанная им ежемесячная, очень популярная в те годы радиопередача «Вести из леса» осиротела. Составителем ее стал Николай Иванович Сладков, и я помогал как мог. Помимо того, что пришлось самому много писать, приходилось и собирать материалы у авторов. Иван Сергеевич был в их числе. Я получал от него рассказы у него на дому и по почте. Часто говорили по телефону.

Иван Сергеевич очень хорошо относился к «Вестям из леса». Для иллюстрации этого приведу его письмо (тогда он еще писал сам).

«22 апр. 1960.

Дорогой Алексей Алексеевич!

Посылаю на Ваше усмотрение две крошечные картинки: майскую запевку и о черемухе.

Хотелось бы редакции „Вестей“ посоветовать как можно больше обращать внимания на поэтическую сторону содержания передач, стараться не делать их „утилитарными“ (это теперь в моде). В детстве и в старости нас волнует песня соловья или жаворонка, а не то, какой раскраски яйца в их гнездах и как сделаны эти гнезда. Картины Левитана или Поленова волнуют нас не тем, что в них „научно“ объясняется природа, а тем, что они поэтичны и правдивы, и в них нет никакого „закрученного“ или выдуманного „сюжета“. Даже в самых маленьких вещичках (например, в рисунках Серова, изображающих обыкновенную ворону) необходима крупинка любви, а не только познания.

Впрочем, это я так, пришлось к слову. Знаю, что и Вы сами разделяете эти мои бесспорные размышления».

Жму руку И. Соколов-Микитов.

«А весна-то идет! Вчера ездил в Лебяжье и до Красной Горки, смотрел места. В воскресенье думаю еще раз проехать, не торопясь и с перекуром».

* * *

Близок был к природе Иван Сергеевич. Даже пожилого и больного тянуло его из города. В деловых письмах постоянно приписки:

«С прежним волнением поглядываю в окно: весна идет! Правда, уже нет прежней ретивости ни в ногах, ни в мечтах. Но все же хотелось бы тягу послушать и внучонку показать».

И, будучи уже окончательно — вынужденно — городским человеком, по старости и по болезни, он не может не думать, что «там», вне города, в природе делается. В одном из писем ко мне он жалуется: «В Волге эту зиму ловят очень много рыбы. Знак худой, верный признак „замора“. Снегу нынче много, лед лег на дно. В поле не пройти, не проехать».