Охотничье братство

Малори насторожился. Видимо, это произвело на него впечатление. (Часть пара стравилась.) Он продолжал, но уже не так горячо. Дошел до рассказа, как заинтересовался судьбой двух норвежцев, ушедших с корабля Амундсена и погибших при довольно неясных обстоятельствах. Спросил Николая Николаевича, знает ли он про эту трагедию. Николай Николаевич ответил коротко и просто:

— Я был председателем комиссии по расследованию этого дела, и мы нашли скелет норвежца.

Малори страшно заинтересовался, попросил рассказать и с этого момента резко переменился, почти не говорил, внимательно слушал. Видимо, понял, наконец, что здесь он имеет дело с живой историей.

Урванцев говорил не торопясь, в своей манере, точно и без украшательства:

— Амундсен на «Мод» в тысяча девятьсот девятнадцатом году зазимовал у мыса Челюскина. Великий человек, а характер тяжелый. Поссорился со своими спутниками, невыносимая создалась обстановка. Двое из них, Тессем и Кнудсен, взялись доставить на материк почту. Видимо, такой выход устраивал обе стороны. Эти норвежцы были прекрасными лыжниками, один из них, кажется, какой-то чемпион, однако Амундсен не новичок на Севере — должен был понимать, что значит пройти девятьсот километров по океанскому берегу полярной ночью. Пропали они без вести.

В те годы меня интересовала река Пясина, ее еще и на карте не было. Летом двадцать второго года с маленькой партией мы прошли на лодке всю реку и вышли в Карское море. Двинулись на запад, к Диксону. Шли близко к берегу, я заметил что-то белеющее на буром фоне. Подошли, высадились, увидели разбросанные бумаги, рваное белье, посуду — на всем следы медвежьих когтей. В ямке спрятаны два пакета в непромокаемой материи. Вскрыли — текст английский, читаю: один пакет — в Америку, директору Института земного магнетизма, другой — в Норвегию. Рядом визитная карточка Амундсена с надписями по-норвежски и по-русски: «Милостивый государь, не откажите во всевозможном содействии господину П. Л. Тессему при отправлении телеграмм и дальнейшем продвижении пути с почтой в Норвегию». Собрали, упаковали все. Добрались до Диксона. Ждали парохода, я писал отчет. Прибегают мои спутники — Бегичев, Базанов, Пушкарев, — скелет нашли!

На береговом каменистом склоне коренного берега лежал скелет крупного человека без ступней и рук. На скелете две фуфайки, в карманах часы с надписью — Петер Тессем, кольцо с именем невесты Тессема Паулины, винтовочные патроны, спички. Рядом — лыжная палка, сломанная, перевязанная веревкой.

Тогда мы многого еще не знали, потом, когда сопоставили все находки, дело стало представляться так: норвежцы вышли благополучно на материк, двинулись на запад; шли на лыжах, таща за собой нарты. Погиб Кнудсен…

— Тессем его сжег! — не выдержал, вставил Малори.

— Нет, не сжигал. Так думали многие, это ошибка.

— Простите, нашли же костер из плавника, обгорелые кости. Тессем не мог вырыть могилу, подтащил труп товарища к берегу — там снег, и салютовал, гильзы нашли…

— Да, так считалось довольно долго. Бегичев это обнаружил. Много позже анализ костей в Москве показал, что кости — оленьи, а костер и вообще стоянка, которую нашел Бегичев, относится не к двум норвежцам, а к экспедиции Русанова на корабле «Геркулес», исчезнувшей в тысяча девятьсот двенадцатом году во льдах Карского моря. Я и раньше об этом думал, потому что мы нашли много ближе к Диксону почту Амундсена — солидный груз, великоватый для одного человека, и еще через тридцать пять километров к западу две пары вполне исправных лыж норвежской фирмы «Хаген и Кº». До Диксона оставалось не более семидесяти километров. Тессем решил спуститься на лед, уже в виду Диксоновского поселка. Положение трупа показывает, что погиб не на отдыхе, на ходу. Подвели скользкие подошвы из нерпы; на гладком склоне он оскользнулся обеими ногами разом, резко упал навзничь и ударился головой о каменный склон. Что и привело к трагическому концу.

— А куда же пропал Кнудсен? — уже с полным доверием спросил Малори.